Айса. Незваные гости - стр. 2
Немесов боялся за собственные шевелюру, злато и положение. Он редко теперь брал «сладости», а связи использовал неохотно – и только ради поддержания и усиления своей позиции.
Совсем не брать он не мог – этого требовала его социальная роль.
В теле человека существует фильтр крови, который называется гематоэнцефалический барьер. Через него в мозг проникают питательные вещества, которые его кормят. Однако при этом он, подобно таможне, не пускает различные бактерии и прочие чужеродные субстанции. Включая, например, лекарства, которые могли бы организм вылечить… Гематоэнцефалический барьер минует только знакомое и комфортное для макушки – все, что соответствует, так сказать, линии партии…
Для элиты РФ Петр Немесов как раз был таким фильтром.
И Туранов – не проходил.
Немесов не хотел доставлять от Туранова никаких «тортиков», «корзинок с колбаской», «ведерок с белым трюфелем» или еще каких бы то ни было «вкуснях». Денег у Немесова в избытке, а сверх – Туранов ничего предложить не мог.
Более того, Туранов ему вообще не нравился. По мнению Немесова, Туранов – просто очередная нагловатая выскочка, каких в России как мух в прачечных «Айсы». Немесов любил людей, которые четко выражали мысль, говорили быстро и только по делу. А Туранов излагался медленно, чванливо и вальяжно, как барин, – и все только о себе. И еще он постоянно расплывался: начинал с бузины, а заканчивал киевским дядькой.
Все попытки Туранова впихнуть «сладость» Немесов со свойственной дипломатам вежливой уклончивостью неизменно отклонял.
И Туранов почти отчаялся – когда Немесов сам ни с того ни сего подошел и согласился приехать в гости.
Вот оно! Очаково наконец-то пало! – обрадовался Туранов.
Но шиш: когда он предложил Немесову пройти в кабинет, дабы повосхищаться подборкой кубинских папирос и попутно решить «один пресладкий вопрос» – Немесов отказал. Изучить коллекцию дорогого французского вина в подвале он тоже не захотел.
Чего он тогда приехал? Не картины же посмотреть! Туранов искренне недоумевал.
В данный момент Немесов прохаживался перед парадной стеной гостиной, которая в три ряда была завешана портретами российских монархов. Немесов молча и въедливо разглядывал лица царей, императриц и императоров.
Походка у него расслабленная, но уверенная и слегка высокомерная – Немесов любил смотреть свысока. Небольшие светло-серые глаза прятались за прямоугольными очками – как за прозрачными щитами. Множество морщин у век и на щеках – но на лбу ни одной. Мимика бездушная, как у рыбы, – и Туранов не мог понять, как именно Немесов относится к предмету обсуждения. Из-за этого подлизнуться было геморройно.
Туранов нервничал, прикидывал, что делать дальше, – и искал путеводные Знаки. Вдобавок золотой жаккардовый галстук затянулся висельной петлей. Туранов не привык носить каких бы то ни было указателей на подчиненное положение – обычно он вел себя как князь в родном поместье.
Берет он или не берет – ядрена вошь! – злился Туранов. – Дипломатик хренов! Немчура!.. Может, просто положить на стол – да посмотреть, что будет?..
Класть при посторонних было неудобно, а в гостиной, кроме Туранова и Немесова, находилась еще жена Немесова, Виктория, – женщина удивительной красоты и изящества. На ней светло-бежевое приталенное платье, дизайнерское, с ювелирным вырезом – но строгое. Крупные черные жемчужины – гири на подвесках – загарпунили уши. Ожерелье цепью пережало горло.