Автобиография - стр. 75

Это было решающим моментом для меня. К разочарованию Реджи Модлинга и его личного парламентского секретаря Нила Мартена, я сказала им, что отдам свой голос Теду Хиту. Так же решили многие. Тед с явным большинством вышел вперед в первом голосовании, Реджи снял свою кандидатуру, сделав второе голосование ненужным.

Мне не было неприятно получить новую должность от нового лидера и сменить свою роль представителя теневого кабинета по делам пенсий на такую же в сфере жилищного строительства и земельного управления под руководством моего прежнего босса Джона Бойда-Карпентера. Я всегда воспринимала обретенные знания о системе социального страхования как один из самых важных аспектов моего, как оказалось, обучения на пути к посту премьер-министра. Теперь, когда мы были в оппозиции, однако, было трудно противостоять увеличению размера пенсий и социальных выплат, которое осуществляло лейбористское правительство: только позднее стали явными все финансовые последствия этого роста расходов. Так что для меня было облегчением перейти в Министерство жилищного строительства и земельного управления.

Как и ожидалось, Гарольд Уилсон созвал внеочередные выборы в конце марта 1966 года. Результат – поражение консерваторов и большинство лейбористов с преимуществом в девяносто семь мест – был равно ожидаем. Мы провели скучную кампанию на основе шаткого предвыборного манифеста «Действия, не слова», который детально обобщал влияние Теда на политику. Все это рассматривалось как продолжение победы Уилсона в 1964 году, и Теда никто не винил. Мне не было неприятно победить с преимуществом в 9464 голоса, в этот раз Лейбористскую партию, которая вытеснила либералов на третье место. Но это было гнетущее время. Дэнис знал о моем настроении и купил мне кольцо вечной любви, чтобы меня подбодрить.

Я сделала еще один шаг вперед, когда Тед Хит назначил меня представителем казначейства по налоговым вопросам под руководством министра финансов теневого кабинета Иэна Маклеода. В прессе ходили слухи, что меня саму продвинут в теневой кабинет. Но я этого не ждала. Я теперь знаю, прочтя мемуары Джима Прайера[20], что мою кандидатуру действительно рассматривали, но Тед Хит довольно пророчески выступил против, потому что если бы они ввели меня в кабинет, «они бы больше никогда [меня] из него не вывели». Как адвокат по налогам я уже хорошо ориентировалась на новом месте. Хотя у меня не было формального образования в сфере экономической теории, я легко оперировала понятиями и всегда имела четкое представление о том, как должны расходоваться государственные деньги. Побывав на посту младшего министра, ответственного за пенсии, я обнаружила, что, к счастью, обладаю тем типом ума, что позволяет с достаточной легкостью схватывать технические нюансы и понимать довольно сложные вычисления. Но это, однако, не означало, что я могу позволить себе расслабиться.

Я не просто чувствовала, что подхожу для новой работы, это было еще и волнительное время для ее начала. Непоследовательность и безответственность социалистического управления экономикой стали явными. Оптимистические прогнозы Национальной программы Джорджа Брауна, опубликованной в сентябре 1965 года, стали камнем на шее лейбористов, так как предсказания экономического роста не оправдались. Предвыборные обещания Лейбористской партии «не повышать резко налоги» были нарушены, когда с объявлением бюджета в мае 1966 года был введен выборочный налог на занятость, по сути налог, на фонд заработной платы, особенно сильно ударяющий по предприятиям сферы обслуживания: большой частью моих задач было противостоять этому. Лейбористское правительство было уверено в своих так называемых особых отношениях с профсоюзами, способных обеспечить добровольное ограничение доходов в качестве средства контроля инфляции. Но Декларация о намерении, в декабре 1964 года представленная под звуки фанфар совместно правительством и Британским союзом тред-юнионов, провалилась. В июле 1966 года «добровольность» была отменена. Было объявлено, что на полгода заработная плата будет заморожена, а в следующие полгода последует строгое ограничение заработной платы. Планировалось заморожение цен на год, и было выдвинуто прошение о том, чтобы ограничение применялось и к дивидендам на этот срок. Организованное лейбористами Национальное управление по ценам и доходам получало полномочия требовать заблаговременное (за один месяц) извещение о повышении любой цены и любого заработка и полномочия правительственным декретом отсрочивать их увеличение на срок до трех месяцев. Правительство могло также наложить запрет на повышение этой конкретной цены или заработной платы. Бороться против этой политики в целом и под руководством Иэна Маклеода против приостановки законопроектов, обсуждаемых в Палате общин, было еще одной важной частью моих задач.