Авернское озеро - стр. 17
– Нет, я вела себя очень ровно.
– Может, это его и ранило? Он ведь избалованный мальчик. Вы не должны выбивать его из колеи, вдруг болезнь начнет прогрессировать?
– Прикажете повиснуть у него на шее?
– Смотрите не перегните палку, – угрожающе предупредила Зимина. – Вдруг ваше сходство с его матерью и без того потрясло мальчика?
– Почему вы все время зовете его мальчиком? Он производит впечатление…
Зимина прервала ее:
– Я знаю, какое он производит впечатление. Но в душе он совсем еще ребенок. Я бы не доверила его вам, если б вы не пользовались репутацией хорошего специалиста.
– Спасибо, но мне уже известно, какой репутацией я пользуюсь.
– Ох, он вышел. Прощайте, – отрывисто произнесла Нина Викторовна и бросила трубку.
Соня с удивлением прислушалась к неожиданному, взахлеб, сердцебиению. Весь день ее тревожили подозрения в начинающейся тахикардии, потому что сердце то и дело сбивалось и отстукивало какие-то туземные ритмы, словно кричало о чем-то, а Соня не знала этой звуковой азбуки.
«Он вышел, – думала она, пытаясь сосредоточиться на дыхательной гимнастике. – Он идет ко мне. Он не должен обмануться в своих ожиданиях. А я не должна выделяться из общей массы. Но тогда все должно быть как всегда и со всеми. Все. Разве меня это пугает?»
– Что ты мечешься, как тигр по клетке? – недовольно спросил отчим, опустив газету. – У тебя неприятности? Что-нибудь на работе?
– Почему обязательно на работе? – раздраженно ответила Соня, удержавшись за ручку балконной двери.
Седые брови отчима приподнялись от удивления.
– Ты завела роман?
– Да какой там роман?! Разве у меня есть время на романы? Да и с кем их заводить?
Валерий Ильич невозмутимо указал верхним краем газеты на цветы, красовавшиеся на столе. Их яркие вытянутые бутоны подрагивали от сквозняка, и в полированной глади стола колебалось темное пятно. Соне захотелось прижаться лицом к прохладным лепесткам, но так делали героини мелодрам, и это всегда смешило ее. Раньше смешило. Когда никто не дарил ей розы целыми охапками.
– Очевидно, с тем, кто притащил этот букет, – неодобрительно продолжил отчим. – Лучше бы он подарил одну розу. Это дешевле и элегантнее.
– Он поступил так, как ему захотелось, – с неожиданной обидой ответила Соня.
– Он что, всегда так поступает?
– Всегда.
– Он ненормальный?
– Вы его еще не видели, а уже пытаетесь ставить диагноз.
– Нормальный человек не бросается следом за своими желаниями.
Соня усмехнулась:
– Тогда я – самый нормальный человек на свете. Я никогда не следую своим желаниям.
Но Валерий Ильич был непреклонен:
– Это тоже ненормально. Во всем должна быть разумная середина. Я каждый день доказываю это женщинам, желающим купить у меня двадцать-тридцать лет своей жизни.
– И на чем же вы заканчиваете торг?
– На десяти-пятнадцати годах, не больше. Иначе это будет не только смешно, но и отвратительно.
– Разве молодость может быть отвратительна?
Как всегда, Соня была согласна с отчимом, просто сейчас ей было необходимо поспорить. Невозможно ведь провести целый день, с подозрением следя за стрелкой часов…
– Молодость хороша в свое время, – наставительно произнес Валерий Ильич, и она так и скривилась, поразившись, как ему удается при его-то таланте не замечать произносимых банальностей. Раньше и она не замечала этого.