Авантюристы. Морские бродяги. Золотая Кастилия (сборник) - стр. 80

Во время высадки испанцев на Сент-Кристофер многие флибустьеры искали приюта на этом острове. Некоторые, прельстившись живописными видами, окончательно здесь обосновались, но между поселениями были слишком большие расстояния, и обитатели острова не могли помогать друг другу в случае нападения неприятеля. Но плантации, которые они разбили на острове, преуспевали и обещали скоро давать значительную прибыль.

Хотя легкая пирога флибустьера, подгоняемая попутным ветром, двигалась быстро, до острова пришлось добираться довольно долго: прежде чем достичь нужного места, следовало войти в пролив и проплыть его во всю длину.

Солнце начинало уже клониться к закату, когда пирога наконец вошла в небольшую песчаную бухту.

– Привяжи лодку, спрячь весла в траве и ступай за мной, – приказал Монбар.

Олоне повиновался с присущей ему быстротой.

– Взять ружье? – спросил он хозяина.

– Возьми, это не повредит, – ответил Монбар, – флибустьер никогда не должен ходить без оружия.

– Хорошо, буду помнить.

Они прошли по едва заметной тропинке, которая от берега шла покато и кончалась узкой эспланадой[14], посреди которой, недалеко от скалы, была раскинута легкая палатка. У входа в палатку сидел человек, читавший молитвенник. На человеке этом был строгий костюм францисканцев. Он казался уже немолодым, был бледен, худощав, лицо его, со строгими чертами отшельника, было умным и кротким. При звуке тяжелых шагов авантюристов он живо поднял голову, и печальная улыбка мелькнула на его губах. Поспешно закрыв книгу, он встал и сделал несколько шагов навстречу пришедшим.

– Господь да будет с вами, дети мои, – сказал он по-испански, – если вы пришли с чистыми намерениями. Если нет – да внушит Он вам чистые мысли.

– Отец мой, – сказал флибустьер, отвечая на его поклон, – я тот, кого флибустьеры на острове Сент-Кристофер называют Монбаром Губителем, намерения мои чисты. Приехав сюда, я исполнил ваше желание видеть меня, если вы действительно фра[15] Арсенио Мендоса, тот, кто несколько часов назад прислал мне письмо.

– Я действительно тот, кто вам писал, сын мой. Меня зовут фра Арсенио Мендоса.

– Если так, говорите, я готов выслушать вас.

– Сын мой, – произнес монах, – то, что я хочу вам сообщить, чрезвычайно важно и касается только вас. Может быть, лучше было бы выслушать вам это одному.

– Я не знаю, о каких важных вещах хотите вы сообщить мне, фра Арсенио. В любом случае знайте, что этот человек – мой работник и обязан быть глух и нем, если я ему прикажу.

– Хорошо, я буду говорить при нем, раз вы этого требуете, но повторяю, нам лучше остаться вдвоем.

– Пусть будет по-вашему… Удались, но встань так, чтобы я мог тебя видеть, – обратился Монбар к работнику.

Олоне отошел на сто шагов и оперся на ружье.

– Неужели вы опасаетесь измены со стороны бедного монаха? – сказал францисканец с печальной улыбкой. – Это значило бы предполагать во мне намерения, очень далекие от моих мыслей.

– Я ничего не предполагаю, фра Арсенио, – резко ответил флибустьер, – а только имею привычку остерегаться, находясь лицом к лицу с человеком вашей нации, духовным или светским.

– Да-да, – сказал монах печально. – Вы питаете неумолимую ненависть к моей несчастной родине, поэтому вас и называют Губителем.

– Какие бы чувства я ни испытывал к вашим соотечественникам, какое бы имя ни дали они мне, я полагаю, вы не для того пригласили меня сюда, чтобы обсуждать этот вопрос.