Атос - стр. 5

Ну да оно и понятно. Попробуйте-ка сами хотя бы месяц не только зубы по утрам не чистить, но и вообще не умываться. Тоже запашок будет ещё тот. Окружающим мало не покажется.

В то утро был туман. Сентябрь уже уходил, но лист ещё держался и на берёзах, и на осинах. Впрочем, в тот день листьев было не видно.

Было вообще ничего не видно дальше нескольких шагов. Туман, плотный и густой, хоть нарезай ломтями, заполнил не только поляны и луговины, но и все мельчайшие промежутки не то что между еловыми ветвями, но даже иголками.

Я шёл тихохонько по луговине краем лесной опушки и не особо шарил глазами по сторонам. Да и чего там разглядывать, коль всего ясного обзора – на пять шагов, что вперед, что в стороны. Вот я и смотрел под ноги, тут ведь главное – за кочку не зацепиться, не грохнуться с маху оземь. Бреду себе, под ноги гляжу, на губах заячья косточка.

Высвистываю через косточку с переливом, подманиваю сереньких рябцов: то выведу трель рябчика-петушка, то простенький призыв рябушки-курочки.

Не отзываются окрестные рябцы. Может, даже и не слышат моего обманного призыва, – туман, ведь, кругом.

Плотный такой, туман, будто вата.

Кругом вата: между кочками, на луговых травах и кустах, на еловых лапах.

Впечатление такое, что и уши этим туманом, словно ватой заткнуты, – такая тишина окрест.

Синичек, и тех не слыхать. Зато нос в полную силу работает.

Носом и вижу, и слышу. Пахнет туман влажной прелью валериановых стеблей, сухим шелестом жёстких листьев осоки. Потянуло сыроватым духом свежевскопанной почвы, и тут же поддалось мягко под каблуком – раздавил земляной холмик над кротовьим ходом.

Слева, там, где опушка леса, тянет еловой смолкой, справа, с простора луговины, горьковатой ивовой корой и листом. А я по серёдке. Так и иду, манком попискивая, стараюсь держаться этой мифической грани: чтоб слева смолисто-елово, а справа – горьковато-ивово. Вдруг, словно бревно поперёк:

Запах!

Звериный, густой, тревожный!

Широкий – будто коридор на три шага.

В принципе, я сразу понял – сохатый прошёл, но всё-таки проверил. Отыскал на кротовине свежий след. Заодно и направление хода определил, глазами-то это гораздо проще, чем плутаться носом. Прошёл лось из леса на луговину.

Попытался я прикрыть отпечаток копыта рукой, – не хватило моей ладони. Бычара-рогач был тот ещё.

Пошёл я сохатого следить носом. Ещё тише шагаю. Крадусь: серёдку лосиного коридора носом вычуиваю, по отпечаткам копыт на редких раздавленных кротовых холмиках, себя проверяю.

Иду не для того, чтобы добыть кусок мяса, лосей ведь так просто не стреляют – лицензия нужна, а так: охотницкого азарта и любопытства ради.

Слабо ли мне зверя носом выследить?

Выследил.

И даже повидал сквозь туман, вот как близко подошёл к лесному быку. Но дальше искушать судьбу не решился: манком пискнул и рукой махнул. Только земля дрогнула под ударом копыт.

Миг – и нет зверя.

Лишь запах остался.

Закончилось моё необычное приобретение перед Новым годом. Переболел ангиной, и – как отрезало.

Во время болезни напрочь лишился способности различать не только запахи, но и на вкус.

После, конечно, постепенно всё восстановилось. И запахи стал чуять, и вкусовые ощущения вернулись, но уже не в такой степени. Понятное дело, если голову в жилую нору засунуть, унюхаю, но чтоб вытропить зверя, полагаясь лишь на свой собственный нос, такого уже не в силах.