Атаман. Охота на отражение - стр. 26

– Что, опять проблемы? – спросил он.

– Да, не без того, – ответила Ника, подтянув колени к подбородку.

– Что случилось? – Виктор подсел ближе, осторожно обнял ее за плечи.

Ника прижалась к нему, некоторое время молчала.

– Ну, так что? – спросил муж.

Ника рассказала ему о визите Артузова и о том, в каком состоянии тот ее оставил в итоге. Виктор слушал внимательно, даже сочувственно.

Наконец спросил:

– А ты точно помнишь, что этот Артузов с тобой никогда прежде не пересекался? Я это к тому говорю, что, может, вы учились вместе или что-то в этом роде. А он был твоим недоброжелателем…

– Да нет, точно, никогда раньше я с ним не встречалась! – твердо ответила Ника.

– Тогда я даже не знаю, что сказать. А он точно вел себя нормально?

– Очень даже прилично вел. Честно говоря, весьма приятный клиент. Побольше бы таких. Если только он потом не окажется отморозком.

– Это еще как? – удивился Виктор.

– А вот так. Бывает такая категория покупателей. Они сначала ведут себя по-человечески, нормально, а потом начинаются проблемы. То им не так, это. Предъявляются претензии к суммам, выставленным нами за работу. Чаще всего им это никак не помогает, но столько крови портит нам – страшно подумать.

Виктор только покачал головой. В принципе, если дело бы дошло до серьезной грызни, он мог бы устроить «козью морду» кому угодно. Но в данной ситуации – едва ли.

– Может, тогда тебе не стоило связываться с этим типом?

– А кто мог подумать, что я так на него отреагирую? Ну сказали – придет тип из обслуги путинской дачи. Сказали – обработать по высшему разряду. И все!

– Это да. Знать бы, где упадешь – соломки бы подстелил.

– Все равно ничего не понимаю.

Виктор обнял ее за плечи:

– Я же говорю – тебе не помешает как следует провериться у врачей. Там, в этом пансионате, очень толковые специалисты!

– Витя, я не сумасшедшая!

– А я и не говорю, что это так!

– И тем не менее ты настаиваешь на обследовании у психиатра. Или даже на стационарном обследовании. То есть ты хочешь положить меня в психиатрическую клинику.

Виктор терпеливо объяснил:

– Ника, стационар может и не понадобиться. Это самая крайняя мера, и я надеюсь, что до нее дело не дойдет. Тебя посмотрят там же и под надзором Лаврентьева, чтобы не было никаких перегибов.

– Прямо там?

– Конечно! Это же не просто место отдыха! Это в том числе реабилитационный центр. Там проходят восстановление работники ФСБ, иногда даже спецназовцы. Поверь, тамошние специалисты прекрасно знают, что такое стресс и как из этого состояния вытаскивать!

– А если это не стресс?

– Но что же еще? Ты никогда не была предрасположена к отклонениям в психике. Сама рассказывала, что даже в школе ты была на удивление спокойным ребенком и свой переходный период ты пережила без единой проблемы.

Ника покачала головой:

– Нет, я все равно боюсь.

– Ника, по-моему, сейчас все гораздо хуже. То, что происходит, сильно мешает тебе жить. И представь, что будет, если это, не дай бог, пойдет по нарастающей.

Ника всхлипнула. Ей было нечего возразить. А Виктор добавил:

– Есть еще одно. Ты только не пугайся, но такие симптомы бывают еще и в начальной стадии опухолей мозга. Не хватало только подобной проблемы! Давай мы все-таки комплексно обследуем тебя.

Ника почувствовала страх. Это был тот суеверный страх, который охватывает людей, когда речь заходит о раке. А под словом «опухоль» крайне редко подразумевают что-то иное.