Астелия - стр. 12
Кара вышла из-за спинки его стула, буравя Роланда взглядом.
– Ты хочешь помочь ей или же помешать нам выяснить то, что мы хотим знать?
Уголок рта Роланда дернулся.
– Да. Нет. Небо зеленое: Мне семнадцать лет. Мое настоящее имя Мэтью. – Глаза у женщины изумленно расширились, и Роланд склонил голову набок. – Ты ведь не можешь определить, лгу я или нет, а, «дорогая»? Я не сопливый мальчишка. Я обманывал мастеров посильнее тебя тогда, когда тебя и на свете еще не было. – Взгляд его скользнул с Кары на Крэйга. – Это ведь в моих интересах – сделать так, чтобы она говорила. Готов поставить овцу… да что там, геардоса.
Мечник улыбнулся, оскалив белые зубы.
– А слово чести не предлагаешь?
Курсор скривил губу.
– А если бы и предложил?
– Я бы убил тебя, сделай ты это, – сказал Крэйг. – Четверть часа. Не больше.
Он встал, взял Кару за руку и вывел ее из палатки. Выходя, водяная ведьма испепелила Роланда с Кэлее взглядом, но промолчала.
Роланд дождался, пока они выйдут, потом повернулся к Кэлен и некоторое время молча смотрел на нее.
– Почему? – спросила она его. – Патрицерус, зачем вы делаете это?
Он смотрел на нее все с тем же выражением лица.
– Я служил курсором сорок лет. У меня нет жены. Нет семьи. Нет дома. Я отдал жизнь защите Короны. Передавал ее послания. Выведывал секреты ее врагов. – Он покачал головой. – И я вижу, как все рушится. Последние пятнадцать лет двор Гая умирает. Это известно всем. Все, что я делал, только оттягивало неизбежное.
– Он ведь хороший Первый лорд. Он справедлив. И добр так, как только можно пожелать.
– Речь не о том, что справедливо, а что нет, девочка. Речь идет о реальности. А она такова, что доброта и справедливость Гая нажили ему много могущественных врагов. Южные верховные лорды недовольны налогами, которыми он обложил их, дабы содержать Защитную стену и сторожевой легион.
– Но так было всегда, – возразила Кэлен. – Это не меняет того, что налоги необходимы. Стена ведь и их защищает – их в первую очередь. Если с севера придут ледовики, их сметут первыми.
– Они это видят по-другому, – сказал Роланд. – И они хотят что-то с этим поделать. Двор Гая ослаб. У него нет наследника. Он не назвал того, кто придет ему на смену. Поэтому они и выступили.
Кэлее сплюнула на землю.
– Аттика. Кто же еще?
– Тебе не обязательно это знать. – Роланд пригнулся к ней. – Ты вот о чем подумай-ка, Кэлен. Все пришло в движение со времени убийства принцепса. Династия Гая умерла с Септимусом. Королевская семья никогда не отличалась плодовитостью – а смерть единственного ребенка была принята многими как знак. Его время на исходе.
– Из этого не следует, что это справедливо.
– Выкинь это из головы, детка, – рявкнул Роланд, перекосившись от ярости, и сплюнул на землю. – Сколько крови я пролил, служа Короне. Сколько людей убил. Это что, справедливо? Разве их смерть можно оправдать в зависимости от того, служу я тому Первому лорду или этому? Я убивал. Я и похуже вещи делал во имя защиты Короны. Гай скоро падет. Теперь уже ничто не может остановить этого.
– Поэтому вы перевоплотились… Кстати, в кого, Роланд? В мерзкого слайва, который добивает ядом раненого быка? В ворона, который выклевывает глаза беспомощному, но еще живому человеку?
Он посмотрел на нее и улыбнулся; в улыбке его не было ни радости, ни досады.