Астарта. Корабль чокнутых трупов - стр. 67
– Ярл, еще одна волна, справа! – проорал кто-то. – Держитесь!
Эрик с трудом сморгнул соленые капли с ресниц, и разглядел приближающийся вал. Словно скала, он возвышался над их драккаром, грозя неминуемой гибелью в разбушевавшейся пучине… Седой от пены утес волны уже готовился обрушиться на корабль, перемолов его в щепки.
– Сколько ходил здесь, тьфу, отродясь таких не помню, – отплевываясь от воды, прохрипел Хёрд, – не бывает тут таких волн, хоть ты усрись…
– Это гнев богов! – закричал молодой Бигрир, отбрасывая шлем, полный воды. – Мы все у…
На его голову обрушился кулак Стюрмирра, обнаженный великан-берсерк ловко подхватил потерявшего сознание юношу, и примотал его к мачте…
Когда волна упала сверху, им почти удалось развернуть драккар носом к ней. Но, к сожалению, это не помогло, не могло помочь – удар был такой, словно Тор приложился к борту своим Мьёлльниром. Мачту с парусом снесло сразу, и Эрик ясно расслышал хруст раздираемых досок правого борта. Корабль, наполненный соленым морем, уже готовился стать его частью… Вот он медленно накреняется, черпая пробоиной еще больше смертельной влаги, и сверху падает следующая волна, в которой видна светящаяся прореха…
Эрик не помнил, что было потом, кроме отдельных моментов – старый Хёрд разрубает топором веревки, соединяющие их с кораблем, и сталкивает своего ярла в набегающий шквал… Потом все заливает темнота, в легкие рвется вода, и на уши давит непрекращающийся рев шторма, становящийся все глуше и глуше…
А потом стало светло.
При воспоминании о лабораториях ХаСОМ на Ганимеде Эрика привычно передернуло. Что с ним, «примитивным морским разбойником», делали, он предпочел забыть, и запечатать саму память навсегда. Эксперименты, жесткое программирование, едва его не сломавшее, пытки… Он рвал себе зубами вены, прокусил сонную артерию неосторожно наклонившемуся над ним солдату, трижды пытался сбежать. Последний раз умудрился даже дойти до шлюза, ведущего к лифтовой шахте на поверхность, но там его вырубили газом.
А потом пришел он. Человек с незапоминающимся лицом, и короткими седыми волосами. Он долго изучал пленника сквозь бронестекло. Изможденного, в шрамах, с гравинаручниками, выставленными на вес в полтонны… Но все такого же несломленного. Потом он что-то сказал что-то сопровождавшим его людям, и Эрика освободили. Перевели в отдельную камеру, лечили, кормили… и учили. Сначала – языку, потом – истории, счету, письму… Он не знал, зачем это все было нужно, но учился, поглощая новые знания, чтобы отомстить своим врагам.
Пыток больше не было, экспериментов – тоже. И он сделал вид, что сдался, и поверил своим хозяевам. А когда узнал больше о мире, и времени, в которые его занесло, то вспомнил слова старого жреца… Здесь больше не было его богов. И он действительно стал последним воином Одина. Единственным на всю оставшуюся историю.
Эрик отхлебнул из стакана горький кофе, и скривился: – «Сколько лет здесь, а все не могу привыкнуть к этой срани… Но бодрит отменно». Нужно было выяснить, где находится «Астарта» и ее неугомонный молодой капитан… Он запустил поиск по базам данных портов Периферии, и снова предался накатившим воспоминаниям.
Потом, в один из дней, его не повели в тренажерный зал, как обычно, а закрепили на летающем кресле, и отвезли в маленькую комнату с двумя дверями. Там были только тонкий прозрачный стол, вырастающий прямо из пола стул, похожий на раскрытый цветок, и тонкая синеватая дымка, разделявшая помещение надвое. Гравикресло отключили, и прикрепили к полу, так, что Эрик мог только крутить головой, и сжимать кулаки – все остальное тело было плотно спеленуто лентами, выраставшими прямо из кресла.