Ассистентка антиквара и город механических диковин - стр. 63
— Он выглядит целым. Я его осматривал. Пломбы не нарушены.
— Он работает?
— Да, я проверял. Хотите посмотреть?
Максимилиан подошел к секретеру и достал из ящика обтянутый бархатом футляр. На красной подушечке лежал бронзовый ключ с причудливой бородкой. Босс подошел к Поэту и оттянул у затылка батистовый воротник. На гладкой фарфоровой спине Поэта обнаружилась бронзовая пластина со скважиной. Максимилиан вставил ключ, повернул несколько раз и нажал расположенный рядом крошечный рычажок. Раздалось жужжание.
Автоматон ожил столь внезапно, что Аннет вскочила с табурета. Поэт повернул голову и резко поднял веки. Стеклянные глаза двинулись налево, а затем направо. Аннет показалось, что они задержались на ней, как будто кукла внимательно рассматривала ее. Затем Поэт наклонил голову и принялся неторопливо водить карандашом по бумаге. Его глаза следили за грифельным кончиком, время от времени он приоткрывал рот и проводил по красным губам острым кончиком языка. Во рту у куклы пощелкивало.
Поэт строчил безостановочно, и Аннет наблюдала за ним в оцепенении. Появилось гадливое чувство. Слишком естественные движения совершала кукла, слишком хитро помаргивали ее тяжелые веки и слишком коварно улыбался чувственный рот — как будто это был заколдованный уродец ростом с десятилетнего ребенка.
Наконец, жужжание стихло. Автоматон в последний раз дернул рукой. Раздался хруст — карандаш сломался. Автоматон медленно поднял руку и затих.
Максимилиан вытащил обломок из сведенных пальцев Поэта, взял исписанный лист бумаги и подал его Аннет. Девушка пробежала строки глазами.
— У него отличный почерк, — пробормотала она и прочитала вслух:
— «Нагих грудей твоих касанье зажгло в моих чреслах огонь…»
Она покраснела и бросила листок на стол. Максимилиан рассмеялся.
— Ну и Лазурный поэт! — сказала она сердито. — Вульгарный стихоплет, вот он кто.
— Жакемар был известный волокита, — заметил Максимилиан. — Четырех жен похоронил, а жители города прятали от него своих дочерей.
— И когда только все успевал, — пробормотала Аннет. — Этот автоматон умеет лишь писать пошлые куплеты, больше ничего?
— Некоторые люди умеют и того меньше.
Аннет в задумчивости обошла куклу по кругу. Казалось, механический уродец вот-вот вскочит со своего стульчика и зловеще расхохочется, клацая фарфоровой челюстью.
— Он страшный. Не боитесь спать рядом с ним в соседней комнате?
— Боюсь, — живо согласился Максимилиан. — Можно я переночую у вас в номере? Если опасаетесь за свою честь, могу положить между нами меч, как рыцарь в старину. Сбегаю вниз и стащу один со стены в вестибюле.
— Что же с ним не так? — продолжала размышлять Аннет. — Нужно найти другого, опытного хронолога. А лучше репликатора. Пусть посмотрит на его внутренности внимательнее.
— Где я вам быстро найду другого репликатора? Да и зачем? Автоматон выглядит отлично, работает исправно. Клиент будет доволен.
— Ну да, какое вам дело. Лишь бы клиент заплатил. Вы ни капли мне не верите.
— Аннет, — Максимилиан взял ее за руку и удержал. — Я вам верю. Во время экспертизы в музее мне кое-что показалось…
Он замешкался, разжал пальцы, отошел к столу, налил из графина воды, отпил и задумался. Затем поведал нехотя:
— Когда вы входили в транс, я почувствовал, что кто-то из присутствующих использовал один редкий, запрещенный прием, которым владеют единицы. Есть люди, наделенные необычным талантом: они умеют подавлять дар других сенситивов. Их называют глушителями. Я ни разу с таким не сталкивался, поэтому не уверен в том, что произошло… но мне показалось, что один из свидетелей экспертизы постарался вывести вас из строя.