Ассертивный человек. Восхождение к себе. Очерки по психологии пассивного, агрессивного и ассертивного поведения - стр. 24

В главе о таких чувствах, требующих «сублимации» в позитивную сторону, мы ещё вернёмся и рассмотрим соответствующие техники и стратегии работы с ними.

Агрессия на службе жизни?

Единственная ситуация, когда агрессивная реакция имеет право на жизнь, это самозащита этой жизни в условиях, когда экологическая проверка невозможна, например, из-за отсутствия времени. Так, при внезапном нападении на человека и угрозе его жизни или жизни близких ему людей, независимо от того, кажущаяся угроза или реальная, он становится агрессивен настолько, насколько этого требует опасность возникшей ситуации. При угрозе жизни он может даже попытаться убить нападающего врага, не задумываясь о последствиях, если, повторим, экологическая проверка по каким-то причинам затруднена или вовсе невозможна. Таков беспощадный драматизм сложившейся ситуации: «Или тебя – или ты!»

Агрессивный инстинкт самозащиты (себя, родных, своего жилища) сработает автоматически, как защитный механизм по Фрейду, то есть как не контролируемая сознанием человека инстинктивная реакция. Но для запуска этого инстинкта потенциальная жертва должна достаточно сильно испугаться. При осуждении за убийство (или увечье) это может трактоваться как «состояние аффекта» или «не превышение пределов необходимой обороны». В равной степени это касается борьбы «не на жизнь, а на смерть» во время военных действий – например, при схватке врукопашную, где смотришь врагу в лицо: или ты его, или он тебя. Здесь также «выбор без выбора».

Но даже в этой крайней ситуации самозащиты ассертивность может оказаться «не равной нулю», и человек, например, может предупредить потенциального убийцу, врага, пригрозить более мощным оружием, сделать предупредительный выстрел или выстрелить не в упор, а в ногу и т. п.

Хотя для этого нужно обладать большим хладнокровием, смелостью и самообладанием и, конечно же, быть мастером ассертивности, человеком в самом высоком смысле этого слова. То есть иметь соответствующие ассертивные привычки.

Но даже причиняя ущерб другому, ассертивный человек (в идеале) может глубоко сочувствовать и сострадать ему, пусть даже не сразу, если он сам в течение всей своей прошлой жизни был глубоко ассертивным. Вот поэтому смерть другого человека никоим образом не должна выступать единственным и необходимым условием спасения собственной жизни. Для этого нужно по-настоящему любить жизнь не только в себе, но равносильно – в другом человеке. И тот, кто способен на это, – святой. Так что, убивая другого человека, ассертивный человек в определённом духовном смысле одновременно убивает в какой-то мере и себя самого. В той мере, в какой он сам человечен и ассертивен.

Время от времени происходят случаи, когда мастер по единоборству, способный одним ударом лишить жизни случайно напавшего на него человека, убегает от него и, таким образом, абсолютно ассертивно разрешает смертельно опасную ситуацию. Несмотря на то, что со стороны того, кого он таким причудливым образом спас, это выглядит как трусость; но не со стороны мастера, для которого это – поступок, достойный очень мудрого и сильного духом человека, сделавшего непростой, но глубоко нравственный выбор: «Лучше я один раз покажусь трусом, чем всю оставшуюся жизнь буду убийцей». Но так сработал «на автомате» его ассертивный экологический фильтр. Сработал наверняка, но заранее. Как мы увидим дальше, сработало ассертивное право независимости от чужой воли, «благих» ожиданий и оценок.