Аспид - стр. 3
– Знаю, что это странно ― праздновать неудачу. Но… А чего кручиниться?
Мясистые тучи окончательно раздавили лунный свет такой ясной еще час назад ночи. Теперь уже ливень хлестал смородины во дворе и шумно стучал по кровле. Собаки занервничали.
Глеб развалился в кресле, медленно выпуская кольца дыма. Собаки прислушивались к чему-то, но покорно лежали возле его ног.
– Чертовы турки. Такую вещицу смастерили… Знают толк в покое…
Глеб был хорош собой. Умел бы этим пользоваться, то давно уж поправил свое положение чьим-нибудь приданным. Хорошая фамилия и благородная внешность в мире легко меняются на деньги тех, кто этим не обладает. У Глеба были все качества. Древний дворянский род, европейское образование, высокий рост, ясные глаза и пшеничные волны. В детстве знакомый материн художник рисовал с Глеба ангелочков. Глеб вырос и возмужал, теперь вполне годился для изображения античных героев.
Порывом ветра вдруг открыло окно. Потухли свечи.
– Эх.
Глеб подошел к окну. Собаки скулили, глядя на него.
– Тихо! Еще вашего нытья мне не хватает.
Он хотел закрыть громыхающие о стены створки, но вдруг одна из собак сорвалась с места, оттолкнула Глеба и выпрыгнула в окно. Вторая помчалась следом.
Глеб шел в ночь. Он не видел почти ничего вокруг, переступал осторожно и почти протрезвел от вынужденной сосредоточенности. Глеб хорошо знал эти места. Небольшая роща возле его дома была достаточно безопасным местом, дикие звери сюда не заглядывали, лихие люди в этих краях не водились. Какого черта его старухи помчались во тьму, ответить Глеб не мог.
Ливень был холодный, и потрепанная форма егеря почти насквозь промокла. Но Глебу было необходимо найти своих собак. Другой бы, может, оставил это дело, вернутся сами. Собаки же, не дети. В округе безопасно, в роще этой капкан встретить невозможно, как невозможны и прочие неприятности. Но Глеб слишком был привязан к горбатым сукам, чтобы сидеть дома и ждать, когда сами воротятся.
Внезапно он услышал неизвестный ему шум со скрежетом и скуление.
– Вот зараза! На кой ее туда понесло?
Усталый и раздраженный, он пробирался сквозь ветки, ища источник неведомых звуков.
Когда он все-таки выбрался из паутины ветвей, Глеб оцепенел.
В центре поляны парил огромный черный змей. Рядом с ним к земле жались собаки, истошно скуля и думая отползти, но не решаясь.
Змей парил не высоко, не более семи локтей от земли, и чем больше Глеб смотрел на него, тем больше понимал, что тот точь-в-точь из рассказа пьяницы музыканта. Шея длинная и тело как ночь черны, а крылья ― будто из платины и самоцветов. Радужным сиянием переливаются и словно звенят. Глаза у змея огненные и смотрит он в самую душу, словно отыскать ее может в каждом и вынуть.
– Здравствуй, Глеб. Слышал, ты в Бога не веришь.
Голос у змея был приятным. Совершенно не страшным, а даже располагающим к доброй беседе.
– Не верю. Но уже задумался, – Глеб немного попятился, но, поймав себя на трусости, остановился.
– Не бойся. Я не причиню тебе зла. Меня зовут Аспид. Мне такой, как ты, нужен. Моя дочь на землю просится, поглядеть, как люди живут.
Змей окинул жалкое тело Глеба и, решив для себя что-то, добавил:
– Беспокоюсь я за нее. Присмотришь?
Глеб молчал.
– Она послужит тебе. Что ты хочешь? Денег? Славы? Мы умеем быть благодарными. Пока дочка у тебя, удача будет улыбаться тебе. Во всем что ни пожелаешь.