Артисты и клоуны. Роман - стр. 20
Это настоящая «матрешка». Сначала снимается наружная бумажная обертка, под ней еще один пакет – уже поменьше, он перевязан бечевкой. Гена тщательно, сосредоточенно снимает бечевку, разворачивает и этот пакет. Это напоминает священнодействие. Саша напряженно следит за этими манипуляциями. Возникает и нарастает предвкушение того, что там, внутри – нечто из ряда вон, деликатесы, и довольно много. Под вторым слоем упаковки – третий – из плотного ватмана. Он тоже перевязан и он еще меньше. Гена разворачивает и его. Напряжение нарастает.
– Было трудно, – со вздохом произносит он, – но вражеские посты пройдены благополучно.
Взору предстает, наконец, полиэтиленовый пакет, также аккуратно перевязанный. Гена торжественно разворачивает и его. В нем… одинокий соленый огурец.
– Натур-продукт! – комментирует Гена.
– Я уж было подумал, там яства обильные, на пятерых, не меньше… – говорит Саша.
– Ну, – вздыхая, отвечает Гена, – такова суровая сэ ля ви.
– Ну, к счастью, не столь уж суровая… – возражает друг и достает полиэтиленовый пакет, который передает Гене.
Тот разрывает пакет – в нем обнаруживаются беляши, упакованные особым образом: так, чтобы сохранить их теплыми как можно дольше. Это – «ноу хау» Бабки.
– Теплые! – произносит Гена с восхищением – С ума сойти!
– Марь Степанна специально так сделала, – говорит Саша. – Сказала: (он имитирует ее произношение) «Вы там, чать, голодные будете сидеть. Знаю я вашу закуску. Консервы какие-нить. Так хоть беляшков поешьте».
– Круть! – Гена откусывает беляш. – Мария Степановна всё понимает. Правильный человек.
И он откусывает еще.
– Да, Маруся – она такая – произносит Саша с нежностью.
– Вкусно – усраться можно!
– Ну, с этим мы подождем, я думаю. Как-то не к месту…
Гена смеется.
– Ну-с, не будем тянуть кота за хвост – это жестоко и негуманно, – замечает Саша. – Как говорит мой дорогой фазер – между первой и второй перерыв должен быть максимально… короткий!
Оба смеются. Саша наливает по второй, совсем немножко в и без того небольшие мензурки.
– В нашем деле лучше не гнать лошадей, – заявляет Саша нравоучительным тоном. – А то, помнишь, на дне рождения у Элки, бухают стаканАми, как колхозники. Набуздынят стаканЫ-гранчаки всклинь – (он показывает пальцами полный стакан), – так что водяра чуть не через край переливается… И весьма скоро праздничное застолье плавно перетекает в подстолье.
– Это есть дебилы, – подхватывает Гена. – Вскрытие показало отсутствие серого вещества.
– Вскрытие показало, что смерть наступила в результате вскрытия.
– Всех вскроют, раньше или позже. Но лучше позже.
– Лучше позже, чем никогда.
Оба смеются. Этот короткий и быстрый импровизированный обмен репликами напоминает спарринг, или разминку. Это своеобразное упражнение в острословии есть обычное застольное занятие друзей. Это – не соревнование: друзья не соперничают между собой, а просто «разогреваются», поигрывают, как говорит Саша, «головным мускулом». А насчет соревнования…
Саша полагает, что друзья не должны быть соперниками ни в чем – таково его мнение. На то и нужны друзья, чтобы с ними чувствовать себя раскрепощенно, без напряга – как у себя дома. Его шокировали слова песенки, прозвучавшей в ставшем жутко популярным, фильме Рязанова «Ирония судьбы»: «И с другом не будет драки, если у вас друга нет – друга нет». – Глупость какая-то! – сразу же сказал он, услышав это. – Какой же это друг, если вы с ним друг дружку по морде..? – Кто тебе поставил этот здоровенный фингал? – Друг!