Аромагия. Книга 2 - стр. 32
– Что с ней случилось? – Я постаралась, чтобы шепот мой услышал только Палл.
– Свейн – это поклонник Гердис – набросился на нее и хотел… хотел… – Голос Палла сорвался. Бедняга заморгал, явно пытаясь унять слезы. – Он ведь всегда такой вежливый был, такой обходительный. А теперь как с цепи сорвался!
– Хм… – Я взглянула на девушку и велела: – Палл, подождите в приемной. Мне нужно поговорить с вашей дочкой наедине.
Палл некоторое время колебался, будто всерьез опасаясь, что я тоже обижу его девочку, но в конце концов кивнул и вышел, шаркая будто старик.
А я присела рядом с девушкой и осторожно обняла ее за плечи. От прикосновения она дернулась и напряглась.
– Тихо, тихо. – Голос мой звучал негромко и сочувственно. – Вы знаете, кто я?
Она нерешительно кивнула.
– Вот и замечательно. А теперь скажите, что произошло, хорошо?
Она снова кивнула, все так же неуверенно.
– Я… Я отпросилась на сегодня у барышни Сигнё и шла к отцу, когда меня перехватил Свейн. Ну, мы раньше гуляли вместе. Только гуляли, госпожа, вы не подумайте ничего такого!
– Я и не думаю, – заверила я, пытаясь понять, что именно в ее запахе не давало мне покоя. Хм, пожалуй, резкий мускус, амбра и тягучий мед не соответствовали ни возрасту, ни внешности, ни статусу девушки.
– Он на меня так набросился! – Гердис сжала кулачки и, закусив губу, призналась тихо: – Я уж думала, снасильничает!
Она задрожала, и я, пожалев несчастного ребенка, прижала ее к себе.
– Успокойтесь, – гладя всхлипывающую девушку по плечу, мягко произнесла я. – Я не дам вас в обиду.
Но Гердис не успокоилась. Так же кривились губы, словно она вот-вот расплачется, движения были суетливы, да и глаз она не поднимала. А в сумятице ароматов и чувств ничего не разобрать.
– Я… Я плохая, да? Испорченная? – спросила она вдруг.
– Глупости! – резко возразила я.
Она мотнула головой:
– Не глупости! Если бы я… Если бы я была другая, хорошая, со мной бы такого не случилось!
– Дело тут вовсе не в вас, – сказала я то, что ей нужно было услышать.
– Но он такой хороший был. Всегда был. Я же думала замуж за него выйти. Он предлагал, честно, предлагал. – Она говорила так монотонно, словно твердила давно заученный текст. – Я и барышне Сигнё сказала, она так радовалась за меня, платье подарила и духи вот. А он…
– Постойте, – встрепенулась я. Так вот что меня смущало! Аромат явно дорогой, к тому же не из тех, что подходят юным девушкам. – Какие духи?
Кажется, Гердис удивилась, даже немного ожила:
– Да вот, они у меня с собой, – и, вынув из кармана крохотный хрустальный пузырек, протянула его мне. – Барышня Сигнё такая добрая!
Я вынула пробку и осторожно поднесла ее к носу, уже догадываясь, что почую. И правда, аромат отличался от обычных благовоний, как настоящее оружие – от детского деревянного меча.
– Очень добрая! – повторила я с чувством. Заметив, что Гердис перепугалась, я постаралась улыбнуться. Сейчас ей противопоказаны любые волнения – как сквозняки для стариков. – Не волнуйтесь, все будет хорошо. Эту ночь переночуйте здесь, в «Уртехюсе», а завтра, думаю, все уже разрешится.
– Правда? – Она доверчиво подняла на меня заплаканные глаза.
– Правда, – пообещала я. – Если позволите, это, – я осторожно, как ядовитую змею, поставила флакончик на стол, – пока останется у меня.