Аромагия. Книга 1 - стр. 43
Я глубоко вздохнула и поинтересовалась:
– А господин Холлдор весь день провел дома?
– Нет, он перед самым обедом явился. – В звучном голосе поварихи послышались осуждающие нотки: – От этой своей!
– Вы уверены?
– Что от нее-то? Конечно! – фыркнула она. – Он весь такой неопрятный был, зацелованный и растрепанный. Как не стыдно, перед всеми-то! А хозяйка-то как расстроилась, чуть не заплакала…
Она вытерла фартуком увлажнившиеся глаза и взмолилась:
– Госпожа, вы-то знаете, не могла она! Найдите, кто это сделал.
– Непременно найду, – пообещала я твердо.
– Хозяин тоже не верит-то, что это хозяйка! Днем инспектор к нему заявился, допрашивать вроде как. Так хозяин ему так прямо и сказал: мол, не верю, другого виновника ищите! Тот «леденец» аж красный выскочил от него! Вот так-то! – С этими словами она торжествующе помахала пальцем почти у меня перед носом.
Любопытно, весьма любопытно…
– А какие вообще отношения у ваших хозяев?
Прислуга зачастую знает куда больше, чем друзья и родные. Правда, обнаруживать осведомленность не любит.
Повариха поколебалась, но ответила:
– Ну, последние денечки они вроде как в ссоре были-то. А до того… Хозяин жену прям на руках носил… – Она снова огляделась и добавила жарким шепотом: – Не поверите, бывало, из спальни не выпускал, с ума по ней сходил! Прям безумная страсть-то!
У меня дрогнули губы. Видела бы она, какое лицо было у госпожи Мундисы, когда та прибежала искать спасения от столь впечатлившей повариху «страсти безумной»…
Я принялась прощаться.
Кстати, к хозяину дома меня не пустили, сославшись на предписание доктора.
С трудом удалось отказаться от свертков с пирожками, сандвичами и кексами и пришлось пообещать непременно зайти снова.
Меня торжественно усадили в кэб, благословили на дорожку и помахали вслед…
Уф. Мило, хоть и несколько утомительно.
– Куда ехать, госпожа хорошая? – поинтересовался возница, обдав меня запахом пота и перегара.
– Аптекарский переулок, дом доктора Торольва, – ответила я, дыша ртом.
Он фыркнул, пробормотал себе под нос что-то об изнеженных дамочках и тронул лошадей.
Мерное покачивание кэба на крутых улочках Ингойи, перестук копыт, гортанные выкрики возницы, даже смачные звуки плевков были так знакомы и привычны, что, думая немного поразмыслить по дороге, я незаметно для себя задремала.
Снились мне всякие нелепости. То Ингольв кричал, что я его бессовестно приворожила; то свекор требовал зелье для мужской силы; а потом лично я сыпала в тарелку господина Холлдора (лица его я не видела, но была твердо уверена, что это именно он) некий белый порошок, злорадно при этом хохоча…
Я была рада проснуться от стука в окошко и грубого голоса возницы.
– Приехали, госпожа хорошая, – громко сообщил он.
Рассчитавшись, я выбралась из тесного кэба и с радостью вдохнула свежий солоноватый воздух. Моросил дождик – такой может зарядить на неделю, а я опрометчиво не захватила зонт. Впрочем, идти недалеко, а полы шляпки и добротное пальто защищали от холодных брызг.
Кэб укатил, а я осталась на тротуаре. Аптекарский переулок состоял всего из двух зданий: собственно дома доктора и аптеки, принадлежащей господину Фросту.
К почтенному господину Торольву меня проводили незамедлительно.
Он вкушал послеобеденный отдых, лениво куря трубку и листая книгу, которую при моем появлении поспешно спрятал в ящик стола.