Арлекин. Скиталец. Еретик (сборник) - стр. 96

Первым его вопросом было:

– Из какого вы ада?

Его стрелки по-волчьи оскалились при виде потрепанного платья Жанетты.

– То ли ты хренов монах, укравший лук, то ли хренов лучник, стянувший у монаха рясу.

– Я англичанин, – сказал Томас.

На верзилу это как будто не произвело никакого впечатления.

– У кого на службе?

– Я служил Уиллу Скиту в Бретани.

– В Бретани!

Начальник стрелков нахмурился, не зная, верить ли Томасу.

– Скажи ему, что я – графиня, – по-французски проговорила Жанетта.

– Что она говорит?

– Ничего, – сказал Томас.

– И что вы тут делаете? – спросил верзила.

– Я отбился от своего отряда в Бретани, – нерешительно сказал Томас. Ему не стоило говорить, что он скрывается от правосудия, но он не подготовил другой легенды. – Я просто ушел.

Это было слабое объяснение, и здоровенный лучник отнесся к нему с должным презрением.

– Это означает, парень, что ты хренов дезертир.

– Будь так, я бы вряд ли пришел сюда, верно? – вызывающе спросил Томас.

– Ты бы вряд ли пришел сюда из Бретани, если бы не заблудился! – заметил командир стрелков и плюнул. – Тебя надо отправить к Скорсби, пусть разберется, кто ты такой.

– Скорсби? – переспросил Томас.

– Слышал о нем? – недружелюбно спросил верзила.

Томас слышал об Уолтере Скорсби, который, как и Скит, возглавлял собственный отряд лучников и латников. Скорсби не пользовался хорошей репутацией. Говорили про его угрюмый нрав, но, очевидно, именно ему предстояло решить судьбу Томаса, поскольку лучники окружили их и повели в деревню.

– Это твоя женщина? – спросил Томаса один из солдат.

– Это графиня Арморика, – ответил тот.

– А я долбаный граф Лондонский, – расхохотался лучник.

Испуганная угрюмыми лицами, Жанетта вцепилась в руку Томаса. Ему было тоже не по себе. Когда в Бретани дела шли из рук вон плохо, когда эллекин ворчал и было холодно, сыро и противно, Скит любил приговаривать: «Радуйтесь, что не попали к Скорсби». А теперь Томас, похоже, попал.

– Дезертиров мы вешаем, – с удовольствием сообщил верзила-начальник.

Томас заметил, что лучники, как и остальные войска, которые он видел в деревне, носят на камзолах красный крест святого Георгия. Огромная толпа солдат собралась на пастбище между деревенской церквушкой и цистерцианским аббатством или монастырем, каким-то чудом избежавшим разрушения. Монахи в белых рясах прислуживали священнику, служившему мессу солдатам.

– Сегодня что, воскресенье? – спросил Томас одного из лучников.

– Вторник, – ответил тот, сняв шляпу из уважения к богослужению. – День святого Иакова.

Они подождали на краю пастбища у деревенской церкви. Ряд свежих могил говорил, что появление здесь солдат привело к смерти нескольких жителей. Но большинство селян, вероятно, убежали на юг или запад. Остались лишь двое. Старик, согнутый пополам работой, с белой бородой чуть ли не до земли, что-то шамкал священнику в отдалении, а маленький мальчик лет шести-семи пытался натянуть английский лук на забаву английским стрелкам.

Месса закончилась, и люди в кольчугах поднялись с колен и направились к шатрам и домам. Один из лучников, конвоировавших Томаса, зашел в расходящуюся толпу и вновь появился с несколькими людьми. Один выделялся высоким ростом и новой, отполированной до блеска кольчугой. На нем были высокие сапоги, зеленый плащ и меч с золотой рукоятью в ножнах, отделанных красной материей. Подобное щегольство не шло к его изможденному и мрачному лицу. Он был лыс, зато с раздвоенной бородой, которую заплел в косы.