Аркейн. Барон Чернотопья - стр. 22
Слуга распахнул перед казначеем высокие двустворчатые двери, и Агнесс прошла внутрь кабинета. Двое ее сопровождающих замерли снаружи, перекрыв своими телами вход, и закрыли двери с нарочито громким щелчком – чтобы ее милость слышала, что может не переживать, она под надежной охраной.
Равентурм же бросила на свой стол пачку исписанных мелким почерком листов и, упав в кресло, скинула жесткие туфли с ног. Невидящим взглядом уставившись на бумаги, баронесса тяжело вздохнула и, повернувшись к шкафу, осмотрела богатый выбор бара, размещенного за стеклом.
Увы, прошли времена веселья и праздника. Осталась только тяжелая каторжная работа на благо рода. И самое смешное, даже если бы Агнесс хотела воспользоваться своим положением казначея и решить свои финансовые вопросы, ей бы просто нечего оказалось украсть!..
Голова сама собой опустилась на столешницу, и Равентурм прикрыла глаза всего, казалось бы, на секунду, но сон набросился на нее и, ухватив в свои объятия, утащил прочь от свалившихся на девушку обязанностей и ответственности.
Завтра она снова возьмется за дело, а пока…
* * *
Графство Ней. Деревня Уютная.
Салэм окинула взглядом деревеньку и чуть качнулась в седле. Дредхорст и без этого бы послушался свою хозяйку, но за время сидения в родном графстве для бывшей искоренительницы ездить верхом на живой лошади стало не менее привычно, чем на мертвой.
Рядом с госпожой ехали два десятка дружинников в накидках с гербом графства. Они смотрели по сторонам, выискивая в небольшом лесочке возможные угрозы. И хотя каждый из них понимал, что в случае опасности взять графиню фон Ней у врага вряд ли получится, однако им платили за работу, и воины честно ее выполняли.
Почти сотня дворов в крохотной долинке окружена невысоким забором – чтобы скотина не разбежалась. В утреннем небе поют ранние птицы, уже успевшие проснуться. Среди домов Уютной мелькали фигуры крестьян. Они заметили прибытие своей хозяйки, но не спешили отрываться от собственных повседневных задач. Графиня будет говорить со старостой, а простых крестьян ее сиятельство и не заметит.
Саломея указала рукой в сторону, и первая пятерка всадников дружины прибавила скорости, заходя сбоку. Вторая отделилась чуть позже, чтобы не ломиться через редкий подлесок, примыкающий к забору. Постепенно все верховые рассредоточились по деревне, с графиней остался только один управляющий.
– Госпожа, вы же не собираетесь… – пробормотал он, но Салэм его прервала взмахом ладони.
Спорить со своей госпожой мужчина не посмел, а графиня спокойно въехала в деревню Уютную по центральной улице и сразу же обратила внимание, как быстро скрываются в домах женщины и немногочисленные дети. Даже собаки, учуяв дредхорста, не спешили лаять, а больше забивались в будки, где псин потряхивало от страха.
– Немо, найди мне старосту, – распорядилась она.
Управляющий кивнул и, поддав коня пятками, поехал вперед, бросая по сторонам внимательные и строгие взгляды. Крестьяне же, видя знакомого им всадника, несколько расслабились. Среди всей графской свиты Немо был единственным, кого здесь уже не раз видели – именно через него договаривались местные о поставках в родовой замок и главный город графства.
Саломея фон Ней не была жестокой правительницей, и налогов новых не вводила, и судила по закону. Но, как известно, чем дальше от начальства и ближе к кухне – тем лучше. Может быть, местные крестьяне и не знали этого принципа, но это не мешало им пользоваться. Визит графини, как и любой приезд благородного человека, ни с чем хорошим в головах деревенских не вязался.