Аристократ. Том 4. Печать грязных искусств - стр. 21
Император сделал долгий выдох и снова заговорил. Правда, уже не так громогласно и уверенно.
– Что ж, господа. Это неожиданный поворот. То есть… это о-очень неожиданный поворот. Вы предъявили две Печати и…
– Три, – поправил я его.
Тадеуш перевёл взгляд на меня и невольно скривился.
– Ах, да. Совсем забыл, что ты тоже здесь, Теодор. Однако хочу, чтобы ты знал, мой мальчик…
Он бы ещё много чего мне сказал, но не успел.
Его голос осип, когда я тоже встал, навис над столом переговоров и положил правую ладонь на мрамор. Бинтов на моей руке уже не было.
Глава 4.
Тадеуш собирался с мыслями около минуты.
Щурил блеклые стариковские глаза и смотрел на Печати, то на одну, то на другую, то на третью. Ровно дышал и тёр пальцами подбородок. В мозгу Тадеуша явно происходил бурный мыслительный процесс.
Потом мужчина опустился в кресло, откинулся на спинку и произнёс лишь одно слово:
– Соглашение.
Деваться императору было некуда, и присутствующие это понимали.
Напряжение разом схлынуло. Все медленно уселись на свои места.
– Соглашение, – повторил Тадеуш, покосившись на международных наблюдателей. – Мы заключим Соглашение между тремя суверенными сторонами. Три Печати. Три знатных рода. Ринги, Орриваны и Скорпиусы. Текст Соглашения будет равно одобрен сторонами, но подпишем мы его только тогда, когда все три стороны будут готовы это сделать.
Орриван и Скорпиус переглянулись.
– Что это значит, Ваше Величество? – уточнил Орриван. – Что значит «когда будут готовы»? Мы уже готовы.
Тадеуш посмотрел почему-то не на него, а на меня. Потом опять прищурился, оценил моё лицо и только после этого перевёл тяжёлый взгляд на Орривана.
– Вы, может быть, и готовы, патриций Орриван. А вот Ринги не готовы. Недавно я объявил семье о том, что отхожу от государственных дел, и семья поддержала меня. Завтра утром о моём решении объявит и наш главный рупор – газета «Лэнсомское Око». Дело в том, что я болен, и мне необходимо избрать нового патриция рода. На это уйдёт около месяца, потому что претендентов несколько. Как только новый патриций Рингов будет избран, то он и подпишет Соглашение. Я говорю это при свидетельстве международных наблюдателей, мистера Диппо из Зеола и мистера Такаси из Сабаса.
Оба мужчины поднялись, поклонились императору и сели на место.
– Это означает, – продолжил Тадеуш, – что мои слова могут расцениваться как предварительное согласие. Частности и детали Соглашения обсудим перед его подписанием. Итак, вас устраивает данное предложение, господа? – Он обратился напрямую к Орривану, как к главе делегации. – Патриций Орриван, вас устраивает наша договорённость?
Орриван нахмурился.
Он был явно недоволен. В то же время патриций отлично понимал, что это лучше, чем ничего, потому что без Печатей император бы ни за что не пошёл навстречу, а сейчас появился шанс обрести независимость и возродить новую эпоху. Пусть не пяти Печатей, но хотя бы трёх.
– Да, Ваше Величество, – наконец согласился Орриван.
Тадеуш кивнул.
Его лицо казалось спокойным, даже излишне спокойным, но вот пальцы императора то и дело сжимались и разжимались на бархатных подлокотниках кресла.
Он опять посмотрел на меня, прямо в глаза, и произнёс с напряжением:
– Теперь ты, Теодор. Как я понимаю, ты заявляешь свои права на престол, а значит, и на статус патриция рода Рингов. Всё верно? Печать на твоей руке даёт однозначно это понять. – Тадеуш оглядел всех. – Господа, хоть Печать Рингов и была отнята у Фердинанда в бою, но сама реликвия не покинула род, не была утеряна или уничтожена. И это главное. Мы принимаем Теодора обратно в семью, раз он этого хочет. Мы сами этого хотим и даже объявляли об этом на всю страну. Но есть два условия, господа. Два очень важных условия для Теодора Ринга, моего дражайшего внука.