Архивы Дрездена: Поле боя. Сочельник - стр. 20
Я не стал утруждать себя спорами насчет «хорошо» и «плохо». Такие концепции недоступны пониманию магического конструкта.
При условии, что я беседовал с Зимней мантией, а не… Ну, вы поняли. Сам с собой. Упс…
Не опуская рук, я открыл глаза:
– Рудольф, дружище, сейчас самое неподходящее время…
– Заткнись! – крикнул он. – Еще одно слово – и я буду стрелять!
Я стиснул зубы и приготовил щит. Проклятье! Если этот болван откроет огонь, придется рискнуть, поднять защитный барьер и дать деру. Брэдли с Рудольфом бросятся вдогонку, но скоро непременно отстанут. Черт! Чтобы выставить защиту, потребуется где-то около секунды. Я решил, что метнусь в другую сторону, чтобы велосипед остался между мной и полицейскими. В темноте Рудольф провозится пару секунд, прежде чем засечет меня и прицелится. Быть может, я успею поднять щит еще до первого выстрела.
В тени что-то мелькнуло. Почти незаметно.
За спиной у Рудольфа я увидел сияющие огоньки. Одна, две, три, четыре пары глаз приближались к нам в ночи, двигаясь над самой землей и периодически исчезая там, где потемнее.
Затем раздался хор гортанных волчьих рыков, внезапно и со всех сторон.
Глаза Рудольфа сделались совершенно круглыми. Он нервно дернулся вбок, взгляд его метался влево-вправо.
– Что это было?
Я замычал, не открывая рта, не двигая подбородком и покачивая поднятыми руками. Наконец выговорил:
– Масленку мне, масленку!
– Проклятье, Дрезден! – взвизгнул Рудольф. – Отвечай!
– Это волки, Руди, – сказал я. – Самые обыкновенные лесные волки. Они находились неподалеку, и они мои друзья.
Рычание сделалось громче. Уилл и Альфы знакомы с уличной жизнью не понаслышке. Они умеют выживать, сражаться, побеждать и при необходимости наводить страх на окружающих.
Вы когда-нибудь слышали рык разгневанных волков? Не сказал бы, что этот звук способствует релаксации.
– Видал, как волк разбирается с бычьими мослами? – спросил я. – Впечатляющее зрелище. А по сравнению с ними человеческие кости все равно что жареная кукуруза.
– В центре Чикаго не бывает никаких волков! – возопил Рудольф, надежно отгородившийся от реальности. – Это все твои фокусы!
– Строго говоря, ты прав, – ответил я. – Это не волки, а оборотни. Но насчет фокусов ты погорячился.
Рудольф издал пронзительный писк. Так скрипят замерзшие дверные петли.
Откуда-то снизу донесся стон:
– Иисус, Мария и Иосиф! Рудольф, придурок, что ты творишь?
Рудольф тут же перевел взгляд на Брэдли.
Именно такого момента я и ждал. Я направил волю в защитный браслет на левом запястье, поднял руку повыше и прошептал:
– Defendarius.
Когда Рудольф снова взглянул на меня, между нами мерцала светопрозрачная полусфера. Щит искажал образы, и Рудольф теперь выглядел не таким рослым и поджарым. Пистолет у него в руке задрожал, но каким-то чудом не выстрелил.
– Черт возьми, что тут происходит? – проблеял Рудольф.
Брэдли поднялся на ноги. Вид у него был ошарашенный и весьма недовольный. Первым делом Брэдли с тревожным любопытством уставился на мой щит и легонько потряс головой. Затем повернулся к Рудольфу, осторожно положил руку ему на предплечье и надавил, заставляя опустить пистолет.
– Какого хрена? – Рудольф попытался стряхнуть его ладонь.
– Такого, что твоя жалкая карьера висит на волоске. – Брэдли надавил чуть сильнее.