Архиерей - стр. 10
С ужасом отдернул свои руки отец Герасим и помутившимся взглядом окинул ночлежников. И вдруг он увидел то, что оставалось для него сокрытым до сих пор. Он увидел печать всяких язв, скрывавшихся под лохмотьями ночлежников, и все эти ночлежники, босяки, пьяницы, бродяги и хулиганы, все нищие, сколько их есть на свете, представились ему одной сплошной, изъеденной вшами зловонной язвой на теле человечества. «Господи! – застонал отец Герасим. – Что же я делал! Ведь не учить их надо, а мыть, чистить, скоблить, лечить…»
С этой поры отец Герасим замолк. Как стыдно стало ему за свои пылкие, красноречивые проповеди, в особенности за те, в которых он говорил о значении страданий на земле, развивая мысль об их душеспасительности. Вспоминая свою прошлую проповедническую деятельность, он невольно сравнивал себя с человеком, который, стоя на мосту, увидел в реке другого и стал говорить ему о пользе водолечения, не замечая того, что человек тот тонет и что не советы ему надо давать, а скорей бросать спасательный пояс или веревку.
Отец Герасим сжег все пособия к ведению всевозможных бесед и поучений, обложил себя всякими лечебниками и врачебными пособиями, записался вольнослушателем на медицинский факультет, устроил у себя дома аптечку и с тем же рвением, с каким вел раньше дело проповеди, взялся за лечение своих пасомых. В отношении ночлежников к отцу Герасиму произошла резкая перемена. Отца Герасима стали звать во все стороны. И во всех бедных домишках, в ночлежках, в разных притонах, где хоронилась городская нищета, он стал желанным гостем.
Дорого расплатился отец Герасим за свой новый порыв служения ближнему. Через месяц же, выхаживая одного тифозного, он сам заразился тифом. Крепкий организм его, однако, выдержал болезнь, но не выдержала матушка, сначала ухаживавшая за мужем, а потом и сама свалившаяся с ног. Схоронив жену, отец Герасим вскоре же снес на кладбище и единственную дочь.
Кровь павших в битве товарищей вселяет в бойцов новые силы к борьбе. Так же подействовала на отца Герасима смерть жены и дочери. Если и раньше его редко можно было видеть дома, то теперь отец Герасим заглядывал к себе лишь для того, чтобы взять лекарства да урвать у ночи несколько часов для сна. Он забросил не только свою квартиру, но и церковь. Скучным показалось ему стоять часами в церкви и тратить время на славословие Бога, когда там, за стенами храма, не слышными ни для кого стонами был наполнен весь воздух, когда каждая минута, каждая секунда нужна была для того, чтобы вырвать чье-либо здоровье или чью-либо жизнь из когтей смерти.
Часто, совершая каждение пред святыми иконами, отец Герасим чувствовал, как в сердце его поднималось чувство озлобления против этих безмолвных небожителей, которые казались ему такими равнодушными к той бездне клокотавшего людского горя, в самой середине которого стоял он, отец Герасим.
И вот все короче стал позванивать церковный колокол, все реже и реже отпирались церковные двери, и скоро светлые ризы на иконах в храме подернулись серым налетом пыли.
Отслужив посокращеннее церковную службу, отец Герасим спешил скорее к своим страдальцам. На лицах последних каждый раз при его появлении расцветала радость. Но не было радости на сердце самого отца Герасима, наоборот, он чувствовал, что с каждым годом его собственная жизнь становится ему тяжелее.