Апрельское, или Секрет забытого письма - стр. 32

9. Глава 9

Рабочий день тянулся бесконечно. Я сидела и смотрела, как тёплый солнечный свет играет через большие окна библиотеки. Было невыносимо скучно и хотелось домой. Неожиданно спохватилась. Вспомнила, что собиралась прочесть надпись на стоящем поблизости от библиотеки памятнике. Ничего не объяснив коллеге, поспешила на улицу. Стела, пилон или обелиск — не знаю, как правильно называется это сооружение. Белая продолговатой формы колонна, устремлённая вверх. А вокруг выложены плиты и посажены цветы. Надпись на памятнике гласила, что установлен он погибшим здесь красноармейцам, защищавшим поселок в 1943-1944 годах. Нет, не то. Расстроенная, я вернулась на рабочее место. Выходит, это не то место, о котором шла речь в письмах с чердака…

У Максима оказалась ангина. Он всё время был дома, и мы не имели возможности увидеться. Поэтому говорили по телефону. По нескольку часов. Иногда даже ночью. Как-то он сказал, что я смотрю на мир с позиции жертвы и мне нужно менять это. Я отчаянно спорила, а потом согласилась. У меня было стойкое ощущение, что он гораздо опытнее и умнее меня, хоть и младше. Быть может, эта моя влюблённость стала плотными шорами, не позволяющими мне видеть его таким, какой он есть на самом деле.

Во время одного из наших длинных вечерних телефонных разговоров Максим выдал:

— Хочу тебя поснимать в красивом белье или купальнике. Где-то на природе или возле воды.

— У меня нет ни того, ни другого. Да и холодно ещё для купания.

— Ммм… Ну да, — согласился он.

В голосе сквозила нотка разочарования. Очевидно тем, что не поддержала его идею. А я просто как обычно вовремя не сориентировалась, не сообразила, что можно было бы пококетничать.

Так же вышло и в следующий раз, когда он предложил:

— Давай поиграем в игру. Нужно задавать друг другу вопросы и честно на них отвечать. Если не можешь или не хочешь ответить, то выполняешь желание того, кто задал вопрос.

Он всё чаще стал пытаться свести наши беседы к теме интима. В этом предложении подвох не просто чувствовался, а был очевиден. Макс совсем не скрывал, что вопросы будут весьма щекотливыми.

— А если я спрошу про девушку из Питера? — рискнула поддеть его.

На что он после недолгого молчания лишь усмехнулся.

— Спросишь — расскажу.

— А без игры этой своей не расскажешь?

Тогда он засмеялся и заявил:

— Нет.

— Не буду с тобой в такое играть. Это что-то неприличное, — категорично отрезала я.

— Почему? Ты можешь спросить, например, какая у меня любимая песня, или в каких странах я бывал.

— Но это не гарантирует, что ты тоже будешь спрашивать что-нибудь подобное.

— Да, не гарантирует, — подтвердил он. — Так что, поиграем?

— Нет.

Приехал Максим совершенно неожиданно. И застал меня врасплох. Когда он зашёл во двор, я стояла на стремянке и пыталась достать Лиса. Котёнок по винограду забрался на крышу летней кухни и теперь не мог сам спуститься. Было ещё утро, я недавно проснулась и не успела привести себя в порядок. Распущенные волосы, неумытая, одетая в одну футболку, едва прикрывавшую бёдра.

— Привет, — раздалось за спиной.

Я покачнулась от неожиданности. Обернулась, посмотрела вокруг, ища его глазами, и ответила:

— Привет.

«Неужели опять забыла запереть на ночь калитку?»— мелькнула у меня запоздалая мысль.

— Что делаешь?

— Хочу достать котёнка.