Апокриф - стр. 96
– Так, что получается? Первосвященник у нас… то есть, у вас «на крючке»? – полюбопытствовал Ланцер.
– Черта лысого! Я же вам сказал – все сгорело. Даже куратора его тогда же, во время штурма столицы, шлепнули. Он отлично знает, что на него ничего нет, кроме личных воспоминаний двух-трех человек. А это, сами понимаете, – не серьезно. Поэтому-то я ему и завидую. Он со своей поповской шайкой всегда при деле, при деньгах, в относительной безопасности, да еще и с репутацией святого! И снова, поверьте, мы все в дерьме окажемся, а он – в белом фраке. Сейчас он опять всем нужен будет, прежде всего, конечно, победителю – благословлять итоги драки и убаюкивать растерянное быдло. Чтобы это быдло не полезло, куда не следует…
– Так что у него все-таки со Стиллером? – настаивал Ланцер.
– Очкарик именно через него организовал тайный канал связи с Королевством. Мои информаторы сообщают, что легаты Первосвященника днюют и ночуют в штаб-квартире ВЭК[4]. А ведь раньше он и слышать об экумене не хотел. В чем дело? А в том, что наши попы встречаются там с представителем Экзарха церкви Бога Единственного и Светоносного. А дальше эта цепочка тянется, насколько мне известно, прямо в Кабинет Министров Соединенного Королевства. Собственно, по имеющейся у меня информации, стадия зондажа уже заканчивается. Далее его планы таковы: используя секретное посредничество Первосвященника, согласовать практически все приемлемые для сторон условия мира, а затем, неожиданно для всех выскочить на прямые переговоры и закончить дело в два, три дня, поставив всех перед фактом. Здесь Очкарик видит две основные опасности (это он мне сам изложил!). Первая из них – быстрая реакция маршала Венара и иже с ним. Эти парни, если Очкарик будет в стране, могут просто захватить его, а затем, скорее всего, пришьют. Результаты Переговоров, разумеется, дезавуируют. Если же в момент возможного выступления военных он окажется за границей на переговорах, то здесь просто перебьют всех его клевретов, захватят власть и обратно самого Стиллера уже не пустят… А если пустят, то только для того, чтобы расстрелять…
Совсем недалеко от заговорщиков, в здании Центрального военного госпиталя, находившемся среди обширного парка на другом берегу Сарагского озера, заседала медицинская комиссия. Предметом рассмотрения комиссии были истории болезни находившихся на излечении военнослужащих и собственно сами военнослужащие, а точнее, тела, которыми они обладали. Целью же рассмотрения было определение пригодности этих самых тел для дальнейшего использования в ходе продолжавшихся военных действий на суше, на море и в воздухе.
Среди недлинной очереди из дожидавшихся вызова в большую светлую комнату, где за длинным столом спинами к высоким переплетам окон торчал частокол фигур, обряженных в белые халаты и увенчанных белыми же медицинскими шапочками, находилось и складное тело Лидо. Точнее, тело в комплекте с душой – в общем, он сам, собственной персоной.
Мама, несмотря на все возражения сына, увязалась провожать его и теперь маялась неизвестностью на лавочке в сквере за оградой парка, ибо на территорию госпиталя посторонних не допускали. Она страшно беспокоилась, что сына, которого по-прежнему мучили сильные головные боли и с которым, хотя и редко, но все еще случались припадки эпилепсии, признают годным к прохождению строевой службы и снова направят под пули и бомбы.