Антимелодрамы - стр. 18
Первый вечер прошёл относительно спокойно. Вадим старался улыбаться, делал чай и подкладывал Елене Петровне салфетки, при этом с ужасом думая о том, что же ещё она придумает. И она придумала.
На утро следующего дня тёща объявила:
– Вадик, у нас будет инспекция.
– Инспекция? – растерянно переспросил он.
– Ты когда-нибудь слышал о концепции глубокой уборки? – тёща приподняла одну бровь, словно преподаватель на экзамене, у которого студент не выучил половину билетов.
– Ну… в общих чертах, наверное…
– Вот и хорошо. Тогда начнем.
Вадим даже не успел пикнуть, как уже оказался с тряпкой в руках, на коленях перед духовкой.
– Вадик, ты знаешь, что такое чистота?
– Конечно, Елена Петровна. Чистота – это когда пыль на полу можно разглядеть только через лупу.
– Ох, не говори мне о своих фантазиях! Чистота, мой дорогой, – это когда на зеркале ни одного следа от пальцев, а на полу можно сидеть в белом и не нервничать. Ну-ка, берись за дело.
Вадим понял, что у него не осталось шансов. Он мыл, протирал, скреб, пока не стал похож на мокрую тряпку, которую только что промочили и выжали.
На следующий день, когда Вадим уже надеялся на передышку, Елена Петровна обратилась к нему в непривычно дружеской манере:
– Вадик, а ты же вроде говорил, что готовишь?
– Ну, готовлю, да, – насторожился Вадим.
– Отлично! Сегодня я хочу попробовать твой фирменный борщ.
– Мой? Фирменный? – Вадим вспотел, словно его посадили за руль реактивного самолёта без инструкции.
– Именно так, – хитро прищурилась тёща. – Говорила Света, что борщ у тебя – пальчики оближешь. Вот и проверим!
Через пару часов, после борьбы с капустой, свеклой и множеством других врагов, которые заполонили кухню, Вадим кое-как сдюжил кастрюлю чего-то отдаленно напоминающего борщ.
Елена Петровна взяла ложку, медленно, с истинно театральным драматизмом зачерпнула борщ и попробовала.
– Ну… скажем так, – задумчиво протянула она. – Я, конечно, ожидала чего-то… другого. Но как в древней пословице: «В борьбе за борщ все средства хороши».
– А вы точно эту пословицу правильно помните? – робко поинтересовался Вадим, отодвигаясь подальше.
– Ну ладно, Вадик, будем откровенны, – она посмотрела на него пристально. – Ты, конечно, борщ приготовил… на тройку с минусом, но за это я тебя всё-таки не съем.
Вадим вздохнул с облегчением. Казалось, все трудности позади, и вот на третий день тёща немного расслабилась. Она даже, кажется, уснула на диване в гостиной. Но стоило Вадиму открыть дверь, чтобы тихонько выйти на улицу, как тёща неожиданно ожила и позвала его:
– Вадик! Иди-ка сюда, дорогой.
– Да, Елена Петровна? – спросил он, пытаясь изображать энтузиазм.
– Вадик, я хочу убедиться, что ты уважаешь меня как… как особенного гостя. А уважают, как известно, не на словах, а на делах.
– На каких делах? – насторожился Вадим, чувствуя подвох.
– Вот ты, например, водишь машину?
– Вожу, – осторожно ответил он.
– Тогда вези меня на рынок. Ты ведь не думал, что я уеду домой без хорошей закупки?
Уже через полчаса они тащили пять пакетов с продуктами и внушительную корзину с капустой. Когда Вадим, согнувшись под тяжестью продуктов, наконец-то сел за руль, он чувствовал себя так, будто попал в фильм про выживание. Только без спецэффектов и бюджетного актёра.
На пятый день его нервы стали сдавать, но он решил бороться до конца.