АнтиБожественная комедия - стр. 5
Петр потрясенно качал головой, перечисляя самые отвратные приключения из моей жизни:
– Пирожки, игрушечный паровозик, искусственная вагина из резиновой перчатки, бублик, учительница в седьмом классе средней школы в спортивном зале?
– Было дело. Может, опустим перечисление того, что я любил, и перейдем к другим пунктам?
– Я долго не смогу выкинуть это из головы. Последний раз такое было, когда Евронимуса привели для определения его судьбы.
– Евронимуса? – переспросил я, открыв рот. – Из Mayhem? Это же гуру антихристианского метала. Как его к вам-то занесло?
– Вне зависимости от человека, я обязан прочесть его Летопись и определить его судьбу. И уже исходя из этого, выносится решение – отправить душу в Рай, Чистилище или Ад. С Евронимусом было легко. Пара минут, и бесы его увели под белы рученьки. Насколько знаю, он сейчас работает на производстве кирпичей для строительства адских школ.
– Жестоко, – покачал я головой, но Петр уже погрузился в чтение моей Летописи. – Есть еще что-то?
– Есть, Збышек. Я даже не думал, что твоя душа настолько черна.
– Все по металу. Это философия. Смысл жизни для меня. Да и не так много там черноты.
– Распевание богохульных гимнов на еретических сборищах?
– Расслабься. Это просто метал-концерты. Я большинства песен-то не понимал.
– Осквернение святых символов?
– Каюсь, был грешок. Нервы расшатались. Вот и вбил крест в ногу одного из идиотов, что мешают проведению концертов. Уверен, что для блядских активистов вы отдельное облачко приготовите.
– Кто такие активисты?
– Гниды, которые именем Бога прикрываются. Как Ричард Львиное сердце. Только англичанин Иерусалим отвоевывал, а эти уебаны просто с жиру бесятся.
– Не ругайся. Ты на Небесах все-таки.
– Прости, Петр. Эмоции бурлят. Что там еще в обвинении? В большинстве вещей раскаиваюсь, – угрюмо буркнул я, понимая, что Петра это не убедит. Мужчина поцокал языком и перевернул очередную страницу.
– Гнев, чревоугодие, чревоугодие с извращениями, алчность, зависть, богохульство, сквернословие, – начал перечислять он, изредка бросая на меня красноречивые взгляды.
– Вот не надо тут смотреть на меня взором ментора, – скривился я. – Кто не без греха, пусть первым кинет в меня кал. Можно подумать, есть те, кто вообще не дрочил никогда, никому не разбивал едальник, не разил сладкую писечку три тысячи раз с половиной и не запивал портвейн дешевым лимонадом.
– Не кал, а камень, – мягко поправил меня Петр. – И да, есть такие праведные души, но грехи твои сильны.
– Знаю. Чего уж там.
– Трудный выбор предстоит мне сделать, Збышек. Для начала ты отправишься в Ад.
– Вот жопень! – перебил я мужчину, заломив руки. – Бесы будут с меня кожу снимать, кочергой жопку разрывать и насиловать мой рот шипованным страпоном? Может, я быстренько покаюсь? А? В кино работало.
– Нет. Надобно тебе узреть, что за грехи каждый сполна получает.
– Магистр Йода так же говорил, а в итоге помер в болотной трясине.
– Чудны слова твои, человек, – Петр хлопнул в ладоши, и в воздухе раздался странный, тяжелый гул. Привратник тут же пояснил. – Так шумят медные крылья демонов, когда являются они за душой черной.
– Блядь, – только и мог вымолвить я, когда в одном облаке возникла огненная дыра, из которой ощутимо несло серой и канализационной вонью.