Анна Каренина. Вариант ХХІ века - стр. 6
– Ну, зачем ты о ней, – поморщился Стива, – это просто случайность, фантом, минута слабости. Всего одна минута, Долли. А тебе и детям принадлежит вся моя жизнь. Так стоит ли…
– Ты вспомнил о детях! – глаза Долли полыхнули ненавистью, – забудь о детях, у тебя нет больше детей, у тебя никого нет. И меня – тоже.
– Но позволь, ты не можешь вот так распоряжаться детьми, – дрогнувшим голосом произнес Стива.
– Я все могу, потому что я мать. А ты прелюбодей и развратник и тебе нельзя доверить детей. Я ставлю тебя в известность, что забираю их и уезжаю к матери, а ты можешь жить тут со своей потаскухой сколько угодно и делать свои мерзости хоть с утра до ночи. – Долли отвернулась к шкафу и продолжила демонстративно доставать оттуда вещи и складывать их в чемодан.
– Но это не возможно, – растерялся Стива.
– Отчего же. – Голос Долли окреп и зазвучал даже немного весело. Ей нравилось видеть, что он растерян и лишен привычной уверенности.
– Сегодня Анна приезжает, – сообщил Стива.
– Ну и что, примешь ее вместе с этой Обленой.
– Не говори глупостей, Анна едет, чтобы повидаться с тобой.
– Я не собираюсь встречаться с твоими родственниками и вообще я подаю на развод. – Долли повернулась к мужу и с вызовом посмотрела на него.
– Как на развод, зачем развод? – пролепетал Стива. – Это совершенно не возможно. Вдруг он заметил на ее пальце их обручальное кольцо, которое она одевала очень редко. То, что сейчас кольцо находилось на положенном ему месте, внушило Стиве надежду, что не все потеряно. Стива взбодрился и расправил плечи. – Я не позволю тебе просто так взять и уйти, – двинулся он к Долли, – Я не пущу тебя. Ты моя жена и мать моих детей. А еще ты мудрая женщина.
Долли смотрела на его приближение настороженно.
– Нет мужчины без греха, – продолжал свой монолог Стива. – А мудрость женщины должна состоять в том, чтобы не создавать из этого трагедию, принять случившееся, как данность и простить. Вот и кольцо на твоем пальце, как символ прощения, – Стива попытался взять Долли за руку, но она оттолкнула его.
– Не смей дотрагиваться до меня, с ненавистью выдохнула она, и, сорвав кольцо с пальца, швырнула его прямо в лицо Стивы. – Вот тебе мое прощение, выброси его на помойку, пока я сама это не сделала! – с ожесточением крикнула Долли и рванулась к двери, чтобы выбежать из комнаты. Но Стива предпринял неожиданный маневр, он рухнул перед ней на колени и, обхватив ее ноги руками, не позволял ей сделать дальше ни шагу.
– Пусти. – Напрасно Долли пыталась освободить ноги и вырваться из его рук. Стива держал крепко.
– Ну, прости меня, умоляю, – смотрел он на нее снизу вверх жалкими глазами. – Делай со мной, что хочешь, только не прогоняй меня. Я без тебя и детей погибну. Только ты одна мне нужна – и больше никто. И ты без меня не сможешь. Мы одно целое.
Долли перестала вырываться. Она вдруг осознала, что он прав. Она без него ничто и никто. Она не сможет без него жить, есть, спать, дышать. И несмотря ни на что, ее любовь к нему никуда не исчезла. Она по-прежнему живет в ней.
«О это ужасно, – подумала Долли, – как бы я хотела ненавидеть его, но это выше моих сил. Но пока ему об этом знать еще рано».
– Пусти меня и стань с колен, – сказала Долли веско и твердо. – Так и быть. Я встречу сегодня Анну, но потом я соберу вещи и уйду.