Ангелы Миллениума. Собачье дело - стр. 30
– Отец родной! – восторженно вопил стажер, входя в экстаз. – Что бы мы без тебя делали!
– Слушай, а как ты все это через проходную протащил? – изумился Федор.
– Талантам моим нет числа! – гордо сказал Валентин.
– Сколько себя помню, такого в нашей конторе еще не было, – покачал головой Сергей.
Все круглыми глазами смотрели на выпивку и закуску, разложенную на столе.
– Святой человек, – уважительно протянул Федор.
– Воистину святой, – подтвердил Сергей.
– Наши действия? – поднял на начальника отдела глаза Виктор.
– Блокируем Всевидящее Око и «антиглюконат» на изготовку, – вынес свой вердикт начальник отдела.
– Да здравствует наш шеф! – заорал Леха. – Самый шефастый из всех шефастых шефов!
– А вот тебя это не касается, – обломал его самый шефастый шеф.
– Это еще почему? – возмутился Леха.
– Кто-то же должен в этом борделе работать. Вводи все данные Валентина в комп и начинай пахать.
– Это дискриминация по возрастному принципу! – разобиделся Алексей.
– Нет, это дедовщина, – успокоил его Сергей. – За работу, стажер! Всех остальных это тоже касается.
И аналитический отдел начал работать. Федор шустро внес изменение в следящую программу Всевидящего Ока так, чтобы оно немедленно оповещало обормотов о приближении к аналитическому отделу посторонних. Эта же программа при запросе от начальства, к которому в данном случае относились Станислав, Некрон и Эльгард, должна была показывать пасторальную картину: весь отдел трудился на благо родной конторы в поте лица своего, не отрываясь от компьютеров. Константин извлек таблетки, гарантирующие мгновенное протрезвление, на случай если начальство все-таки нежданно-негаданно нагрянет, раздал их всем присутствующим, и работа началась. Это была прекрасная работа в замечательно душевной компании и весьма приятной обстановке. Лишь отлученный от стола стажер, загружавший в компьютер данные пятого отделения милиции о маньяке и гробокопателях, откровенно тосковал. Запустив аналитическую программу, он попытался пристроиться к общему столу, но был с позором изгнан обратно на рабочее место. Валентину стало его жалко, и после третьей рюмки он покинул общее застолье под тем предлогом, что не все данные для анализа выложил рабочей лошадке. К Лехе он, естественно, подошел не с пустыми руками, захватив с общего стола полную рюмку размером с приличный стакан. Наклонившись, шепнул:
– Быстро вздрогнул, пока никто не видит.
– Благодетель! – Леха в одно мгновение опустошил емкость и благодарно посмотрел на Валентина. – У тебя серьезно есть дополнительные данные?
– Ага. Введи в общие расклады одну святую и ее секьюрити.
– Точнее. Кто такие?
– Глафира Рамодановская и старец Серафим Сварожский. Предположительно оба староверы. Точных данных ни о том, ни о другом нет.
– Понял. – Пальцы Алексея отстучали шуструю дробь по клавиатуре. – А правда, что в тебе течет вампирья кровь?
– Правда. Но это страшная тайна, и мне придется теперь тебя загрызть.
– Не надо меня грызть. Я хороший.
– Поверю на слово.
– А правда, что ты…
– Загрызу!
– …с самим Тором скорешился?
– Работай, салабон!
– Работаю. Вот твой старец. – На экране компьютера появилось изображение седобородого мужчины лет семидесяти, рядом с которым стояла маленькая девочка в монашеском одеянии. Снимок был сделан каким-то репортером, когда они входили в больницу. – А это, как я понимаю, и есть Глафира Рамодановская. Хороший снимок. Вполне пригоден для идентификации. – Алексей запустил программу. На экране замелькали незнакомые лица, напоминающие чертами лица Серафима Сварожского. – Нет, так дело не пойдет. Надо сократить круг поиска. Уголовщину побоку. Нацелимся на католичество и православие, – ввел дополнительные данные программист, и компьютер тут же выдал изображение юноши лет двадцати в монашеской рясе. – Вот это другое дело! Я ж говорил: сработает! Он. Точно он. Тут он, конечно, помоложе лет на пятьдесят, но черты лица один в один. Все характерные точки совпадают. Мою программу не обманешь!