Ангел с разбитыми крыльями - стр. 27
Селеста мгновенно подобралась, оценивая опытным взглядом мое лицо. Считала бледность кожи, ширину зрачков и сухость губ. Царапин на мне тоже хватало, поэтому она спросила прямо:
– Сам дойдешь до кабинета? Или подставить плечо?
– Дойду, мэм.
– Тогда идем. Марио, жди! Сделаю всё, что могу! – бросила поверх плеча своему мужчине, уже выходя из гостиной, и, как всегда, это было больше, чем обещание.
Сделает любой ценой, если дала слово, мы оба это знали.
Селеста Палермо появилась на вилле «Лара» десять лет назад, вскоре после того, как я вновь переступил порог этого дома и привел с собой Тео.
В прошлом военный врач-хирург, а после – реабилитолог, она в сорок лет потеряла в Африке мужа, побывала между жизнью и смертью, и осталась совершенно одна. Детей у неё не было, и я не знаю, где Марио нашел Селесту, но именно она стала вторым после него человеком из большого мира, с которым я установил контакт.
У неё была обожжена щека и повреждено веко, она не была красавицей и не старалась понравиться. Когда мы встретились, эта немолодая темноволосая женщина подолгу молчала и редко улыбалась, но, если уже говорила, то её слышали.
Я сам вытянул себя из ада, но Тео без ее помощи не справился бы. Никто не ждал от неё невозможного, но она терпеливо и упорно латала тело и душу моего друга, молчала с ним неделями, если он не желал говорить. Учила читать и писать, коммуницировать с миром, медленно, по кирпичику разбирая между ними стену барьера. А потом их привязанность вдруг стала взаимной.
Наверное, поэтому она осталась с Теодоро и провела эти годы в Швейцарии, поселившись под вымышленным именем в одной из неприметных деревень недалеко от моего университета. В старом, тихом шале, куда я изредка мог возвращаться, словно домой, чувствуя необходимость видеть их обоих.
Не знаю, в какой момент Тео поверил, что она его мать. И не знаю, чего это стоило самой Селесте. Со мной ей никогда не было просто, так что доверительных разговоров между нами не возникало. Я подолгу пропадал на улицах Цюриха, Рима, Берлина… узнавая лицо и изнанку мира, помня о том, в чем нуждался и к чему шел. Так было в прошлом, и так оставалось сейчас.
И все же Селеста была для меня кем-то большим, чем просто женщиной моего деда.
Мы вошли в ее кабинет, в комнату с медицинским оборудованием, которая находилась здесь же, на первом этаже трехэтажной виллы. Я снял футболку и дал ей бегло себя осмотреть. Привалился спиной к стене.
– Раздевайся до белья и ложись на кушетку, Адам. Я надену перчатки.
Рано утром мне пришлось пройти с десяток километров, затем провести время за рулем, прежде чем попасть сюда. Рана на боку успела вновь намокнуть, и со штанами пришлось повозиться.
Увиденное Селесте не понравилось. Она недовольно сомкнула губы, но своей сдержанности не изменила. После паузы осмотра произнесла достаточно отчетливо, чтобы Марио за дверью ее расслышал:
– Многочисленные повреждения разной степени тяжести по всему телу. На затылке гематома, зрачки расширены, но белки чистые. Повтори «адронный коллайдер».
Я, не споря, повторил.
– Тошнота, головокружение, носовое кровотечение?
– Нет.
– Шестой номер в квалификации химических элементов?
Черт! Нашла, о чем спросить. Пришлось напрячь память.
– Углерод.
– Сознание ясное. Сотрясение есть, но ты справишься. Что у нас здесь? – Селеста аккуратно сняла повязку с моего плеча и нахмурилась. – Обширная гематома с разрывом мягких тканей. Рукой шевелить можешь? В полном объеме.