Ангел-Маг - стр. 51

– Говоришь, у больничной носильщицы было при себе что-то вроде… мелкого арбалета? – спросила лейтенант городской стражи – крутая на вид бледнолицая женщина с подозрительным взглядом. Почерневшую кирасу покрывали вмятины, на сине-кремовых штанах и куртке – следы долгой носки. Ее укороченная алебарда стояла прислоненная к стенке, но лейтенант знай постукивала пальцами по древку, словно проверяя для верности, на месте ли оружие.

– Ну да… именно так, – ответил Симеон. – У второго – тесак. А мне они велели бежать. Я выскочил за дверь… оттуда такие вопли раздались… даже не знаю, это тварь визжала или кто-то из них!

– Тварь – это зверолюд из ящика, присланного из Маларчи?

– Да, – ответил Симеон. – По крайней мере, так магистр мне сказал. Лед внутри весь растаял… а эта жуть внутри совсем не мертвая оказалась…

– В комнате не было никакого ящика, – сказала лейтенант. – Никакого чудища, ни больничных носильщиков, ни магистра Делазана. Лишь большая лужа крови на полу… и еще вот это.

Она показала ему две половинки бумажного листа, провозглашавшего сундук собственностью ордена Ашалаэли, не подлежащей вскрытию иначе как прямым повелением принца-епископа Маларчи, чья восковая печать свисала с нижней части бумаги. Сломанную печать покрывали трещины.

– Значит, ты срезал это с ящика? – спросила лейтенант.

– Да, – кивнул Симеон, но тотчас распознал ловушку. – По непосредственному приказу магистра. Я еще спросил, не обратиться ли сперва к служителю Ашалаэли…

– Но все же срезал, не так ли?

– Да, – ответил Симеон. – Как я и говорил, лишь когда магистр…

– Поскольку это единственное преступление, определенно подтверждаемое твоим личным признанием, Симеон МакНил, я тебя арестовываю за надругательство над официальным документом, а также для допроса по поводу возможного убийства магистра Делазана…

– Это с какой еще стати? – взревел Симеон. И выпрямился во весь свой внушительный рост. – Я же рассказал, что там случилось!

Лейтенант отшагнула назад, подхватывая алебарду. Ее сержант стоял рядом, и у него-то алебарда была хотя и без золотых кисточек, зато полноразмерная.

Симеон присмотрелся к длинному ржавому лезвию большой алебарды и плюхнулся назад на скамью. В этой камере – одной из нескольких, предназначенных для содержания буйных пациентов, – они торчали вот уже пять часов. И в течение этого времени дела становились все хуже.

– Дай договорить! – раздраженно сказала лейтенант. – Поскольку ты сознался в проступке против ордена Ашалаэли, решать предстоит храму. Мы передадим тебя поборникам кардинала, вот пусть они и разбираются в твоих бреднях, в том числе и в убийстве либо исчезновении… или что там случилось с магистром Делазаном. Лично у меня нет сомнений, что ты мне тут лепишь наглую ложь, но, по счастью, мне нет нужды в нее и дальше вникать!

Сказав так, она сунула голову в шлем и вышла из камеры. Сержант удалился осторожнее, не спуская глаз с Симеона. Лишь на самом пороге, убедившись, что Симеон по-прежнему вяло сидит на скамье, стражник повернулся к нему спиной и вылетел вон. Дверь бухнула, закрываясь. Лязгнул запор…

Впрочем, через несколько минут дверь снова распахнулась. Симеон привалился к стене и вытянул ноги, всем видом показывая, что не представляет угрозы, невзирая на габариты и рост. Неприятности с поборниками кардинала никому не нужны!