Ангел для Нерона. Дочь зари - стр. 27
– Что теперь? – Гай обтер кинжал о края своего же плаща, красного, как впитавшаяся кровь.
– Отпустите его! Пусть идет! Пусть ползет, если не может идти, а я полечу вслед за кровавой дорожкой, которую он оставит.
Сегодня, наверняка, опять ночь тайных молений. Будет любопытно посмотреть, куда он поползет: к месту, где собираются другие подобные ему или к выжженному сараю, где уже побывала Акте.
– Нам идти за вами? Впереди или позади вас?
– Не нужно! Я хочу лишь посмотреть…
И она посмотрела! Гай с полком остался позади. Акте парила за кровавым следом настолько медленно, чтобы раненный раб мог ее опережать. Вначале на дороге оставались красные следы его босых ступней, затем лишь капель крови. Он шел, потом полз. Это логично. Нелогичным было то, что Акте прибегала к такому методу поиска, потому что не чуяла тайные места молений сама Они оставались скрыты до тех пор, пока слова молитвы из каких-то закрытых помещений не достигали ее ушей. Вот тогда она их находила, по звукам, не по нюху и не с помощью тайного зрения, которым она пользовалась обычно. Странные секты. Чем их больше, тем больше растет их сила, тем плотнее делается покров незримости. Ее враг постарался на славу. Как будто раньше он старался недостаточно хорошо. Акте старалась не злиться. От злобы теряешь мудрость. Нужно быть хитрее и внимательнее, чтобы изловить их всех, как крыс и медленно добраться когтями до того, в ком источник их силы.
Он в ком-то. Но в ком? Акте недавно стала ощущать, что сосуд их силы прибыл в город. Такого не было раньше. Все эти секты «Помеченные» или другие были всего лишь слугами Михаила. Среди них всегда находился один избранный, вроде Таора. Но сейчас их словно стало несколько, будто зеркало разбилось, множа отражения. И задача их поимки усложнилась.
Акте опустилась на землю, заметив, как кровавые мазки тянутся по ступеням, ведущим в цокольный этаж неказистого на вид строения. Она облетела его и заглянула в узкое окно. Внутри пустота. Окно находилось выше цокольного этажа. Пол и стенки мешали ей видеть. Акте напрягла внутреннюю силу, выбивая неровные дыры в тверди потолка, чтобы можно было подсмотреть за тем, что делается внизу. От ее воли крошились камни. Людям внизу, должно быть, почудилось, что на поверхности Рима землетрясение.
Раненный приполз в свою небольшую общину. Всего-то несколько десятков человек. Он полулежал в их кругу и, запинаясь, рассказывал об ангеле, который несет конец света.
Нужно было отрезать ему язык, чтобы не болтал.
Акте следила за происходящим всего несколько минут прежде чем поняла, что стоит сделать. Уничтожение должно быть немедленным. Не стоит оставлять им шанс. Она выпустила коготь и чиркнула им по каменной стене, высекая искры. Огонь занялся мгновенно еще до того, как она успела оставить свой знак на внешней стене дома. Внутри уже все пылало. В пробитую ей дыру в потолке лился бурный огонь. Двери оказались заперты, хотя люди не помнили, чтобы их запирали. Но замки подчинялись Акте также просто, как и стихия огня. Не было тех замков, которые она не могла раскрыть, но вот перед погибающими людьми они не раскроются. Кто-то пытался выбить дверь, но это было бесполезно.
Огонь неистовствовал. Люди, запертые внутри, тоже. Странно, их вера учит их покорности скота, предназначенного на убой. А тут вдруг вместо молитв попытки совладать с огнем. Точно также они собирались бороться с ней.