Ангарский маньяк. Двойная жизнь «хорошего человека» - стр. 1

Ангарск.

2011 год

Артем Дубынин увидел то самое двухэтажное здание по правую сторону. Пару часов назад теплый летний день сменился омерзительной моросью, из-за которой одежда моментально промокает насквозь и заставляет дрожать от холода даже тех, кто каждый год легко переносит шесть месяцев в морозном мраке Ангарска. Ужасно хотелось поскорее оказаться дома, но Артем все же бросил беглый взгляд на роскошный особняк, который в свете фонаря выглядел будто дом с привидениями из романа XIX века.

Все знали эти сталинские двухэтажки – с прогнившими деревянными перекрытиями, проваливающимся полом, затхлым темным коридором-кишкой и воняющей водой в трубах. Все прекрасно знали о том, каковы эти дома изнутри, но их обманчиво парадный вид не мог не привлекать внимания. Именно эти дома и создавали неповторимую атмосферу городков в окрестностях Иркутска. Великое наследие ГУЛАГа: красивая старая площадь с башней, на которую местный умелец установил огромные часы, эти прогнившие изнутри двухэтажные особняки, выглядящие как старинные дворянские усадьбы, и множество огромных зданий, окруженных глухим забором с колючей проволокой. Большие здания с угрожающе высокими трубами – это нефтехимические предприятия. Россыпь уродливых бараков, надежно скрытых за глухими заборами, – это колонии. Силами заключенных из этих бараков и были построены и заводы, и каменные особняки с деревянными перекрытиями, и даже центральная площадь. Наверное, поэтому на улицах Ангарска раньше жителей поселилась безысходная усталость, затмевавшая даже злость и ярость, которые, несомненно, не раз обуревали узников лагерей. Но еще до усталости здесь поселились надзиратели. Они тоже жили в наспех сколоченных и продуваемых всеми ветрами деревянных бараках. Единственное, о чем мечтали надзиратели, – нормальное жилье. Те же бараки, но только чтобы из кирпича и с личной ванной обязательно.

Сотрудники Главного управления лагерей виртуозно владели лишь одним навыком – они умели усмирять. Гнев, радость или злость – неважно, эти люди знали, что любая эмоция способна привести человека к срыву, что чревато бунтом. В тайге, на бескрайних просторах и без единого забора (они еще не были построены) чувства могли повлечь за собой море неприятностей, за которые потом пришлось бы отчитываться. Надзиратели требовали от узников беспрекословного подчинения. Без тени эмоций на лицах заключенные должны были покорно принимать свою судьбу. Нужно построить завод и наладить нефтехимическое производство? Прекрасно. Построить дворец? Превосходно. Убить товарища, чей взгляд еще не остановился? Тоже весело. Когда Ангарск был построен, первыми его жителями были люди с навсегда остановившимся взглядом. Они-то как раз и жили в таких двухэтажных особняках. Проблема этих особняков была лишь в том, что как бы сильно ни хотелось их жильцам жить в благородных имениях, внутри они всегда оставались бараками, с кирпичными стенами, правда.

Артем резко свернул и припарковался. На дворе был поздний вечер, и в доме горело всего два окна. Тусклый свет на первом этаже открывал взору до предела захламленную комнату. Было ясно, что там никто давно уже не живет, и помещение используется исключительно как кладовка. В окне на втором этаже была видна кухня, стыдливо прикрытая белыми в цветочек занавесками. Впрочем, в небольшом зазоре между ними, сквозь который лился ледяной синий свет от телевизора, виднелся кусок стола с дымящейся огромной чашкой. Артему казалось, что он буквально видит седые всполохи пара от горячего чая. Он посмотрел на экран телефона и стал вспоминать график работы Елены. Согласно его подсчетам, сегодня она должна была быть на дежурстве. Следовательно, дома сейчас может быть только дочь.

– Да нет меня дома, вы же знаете, что я уже месяца два как съехала оттуда! – разозлилась девушка, когда Артем ей позвонил.

– А кто сейчас у вас дома тогда? – поинтересовался он.

– Я не влезаю в дела матери, она свободная женщина. Может, грабитель, может, кандидат в мужья. Мне-то какое до этого дело? – продолжала злиться девушка.

Он вежливо поблагодарил и отключился. В этот момент в окне мелькнула чья-то тень. Пришлось на этот раз звонить Елене. Не такая уж она свободная. Вчера он видел, как она утирала фальшивые слезы, упрашивая охранника пропустить ее на свидание с мужем. Если бы не вульгарная блузка с расплывшимися в районе груди кроваво-красными цветами, то была бы буквально олицетворением горькой женской доли. «Может, грабитель, а может, и кандидат в мужья…» – прозвучали в голове слова дочери Елены и Михаила Попкова. Как можно быть столь безразличным человеком? Артем поморщился от собственных глупых мыслей – конечно можно.

– Слушаю, – раздался в трубке встревоженный голос.

– Елена? Вы ведь сегодня на дежурстве, верно? – спросил он.