Анатомия обмана - стр. 75

– Ну давай посмотрим. Это очень дорогие духи, помады тоже. Далеко не всякая девушка может себе такое позволить…

– У нее был хороший оклад на заводе. Она могла себе покупать такие штучки.

– Хм… тогда зачем бы ей понадобились деньги? Срочно и такая сумма…

– Ты о чем?

– Илья, послушай, вчера я не сказала тебе, потому что… ну не знаю, не хотела причинить тебе боль, да и не думала, что ты серьезно настроен искать со мной правду. Ты прав, я выяснила, куда и зачем ездила Марина.

И я рассказала Илье о Павле Богомолове, но моя искренность не была следствием доверия. Наоборот: я вспомнила слова Игоря о том, как мой отец относился к Илье. Если он был причастен к смерти Маринки, если сделал это из ревности, то известие о ее связи с Богомоловым не станет для него ударом… Либо Илья ничего не знал, либо был отличным актером.

Он сжал руки в кулаки с такой силой, что костяшки пальцев побелели. Его карие глаза вмиг стали черными. Губы сжались в одну тонкую линию. Я была готова к тому, что он сейчас разнесет к чертям всю кухню, но вместо этого… он шмыгнул носом, а его глаза увлажнились. Илья немедленно отвернулся, но я видела, что он был готов заплакать.

– Твою мать, Маринка! Куда же она влипла?! Черт! Почему она мне не сказала?! Какого черта спуталась с этим?! – он резко повернулся и схватил меня за руку. – Почему она пошла к нему и опустилась до шантажа, когда я бы мог дать ей эти деньги? Мне одобрили кредит, я бы мог отдать все ей?!

– Я так поняла, что речь шла об очень большой сумме, – нерешительно начала я. – Марина говорила, что даже если продаст квартиру, ей не хватит этих денег.

– Но что случилось?! Зачем ей столько денег?!

– Я не знаю, Илья! Поверь, я даже представить не могу на что они Марине, если у нее была зарплата, на которую она покупала Chanel и Dior, а потом легко их забывала. У твоей бывшей что-то случилось. Что-то очень серьезное. По какой-то причине она не могла тебе этого сказать…

– А надо было… Тогда она могла бы быть жива, – Илья наконец отпустил меня, опустился на табурет и закрыл лицо руками. Мне стало так его жаль, что захотелось до него дотронуться, погладить по голове, как-то успокоить. Я протянула руку, но не решилась его коснуться.

– Мне очень жаль, что так вышло. Правда, – я опустилась перед ним на корточки и постаралась заглянуть ему в лицо. – Прости, что вчера тебе ничего не рассказала, и прости, что вывалила это на тебя сейчас вот так. Наверное, мне бы следовало быть деликатнее…

– Как можно деликатнее сказать, что твоя невеста, которую ты до сих пор любишь, как последний осел, влипла во что-то, но не доверилась тебе, а решила переспать с другим, а потом его этим шантажировать?! Хм… забавная ты, Лина.

– Я…

Я не договорила, в зале послышался звонок над дверью. Кто-то пришел в пекарню, и я была этому рада. У меня появился предлог ненадолго оставить Илью.

– Прости, мне нужно посмотреть, кто там. Я обслужу гостя и вернусь.

Выйдя в зал, я никого не увидела. Может быть, решили, что пекарня не работает, раз меня не оказалось за стойкой… Теперь мы снова остались с Ильей наедине. Я подумала, что лучше несколько повременить, прежде чем к нему вернуться – пусть немного придет в себя. На всякий случай я решила закрыть пекарню, направилась к двери и заметила на полу небольшой конверт, в котором лежало нечто выпуклое. Слишком подозрительно… Может быть, и вовсе не стоит к нему прикасаться? Уж точно не брать голыми руками, и я пошла на кухню за перчатками.