Анатомия обмана - стр. 54

Я выскочила на улицу, но сейчас не чувствовала холода. Мои щеки горели, сердце колотилось как бешеное, ладони вспотели. Мне казалось, что я как никогда близка к правде, но в то же время эта правда все дальше ускользала. Голова шла кругом от всего, что я узнала от Богомолова: секс-клуб, вымогательство, огромный долг… Что же на самом деле случилось с Мариной?! Во что она вляпалась?! До сих пор у меня не укладывалось в голове, что женщина, с каждым днем открывающаяся мне с новой стороны, и есть та сама бедная девчушка, которой папа дарил сапоги. Неужели папа знал, что случилось с Мариной? Он предлагал ей деньги. Когда я прочитала их переписку, то подумала, что Полякова его шантажировала, но сейчас… Папа хотел ей помочь, он знал, что Марина в отчаянии. Конечно, она с ним поделилась, ведь всегда ему доверяла.

Но кто еще, кроме моего отца, мог знать, что стряслось? Мать Марины – вряд ли. Не было похоже, что эта женщина утаила от меня нечто важное. Илья? Хм… Но с ним она порвала. Может быть, как раз поэтому? Камилла! Вот кто мог бы рассказать мне больше, только как с ней встретиться наедине? Если я начну преследовать детей Романовца, добром это не кончится. Нужно все как следует продумать, а пока можно разыскать сотрудников, уволенных Мариной. Нельзя не брать в расчет, что убийцей мог оказаться кто-то из обиженных подчиненных. Проверить нужно каждого.

Я успела вернуть в магазин платье и туфли. Хотя расставаться с обновками совсем не хотелось, теперь у меня появились деньги, чтобы купить готовую выпечку на продажу. В Романовец я вернусь глубокой ночью, а с утра уже открою пекарню. Не хватало только, чтобы горожане решили, что я сдалась и сбежала. Пусть знают, что так просто от меня не избавиться. Я надеялась, что двух дней моего отсутствия будет вполне достаточно, чтобы остудить пыл Ильи. Наверняка вчера, а, может, и сегодня он заявлялся в пекарню выяснить отношения. Теперь, когда первые эмоции улеглись, он мог быть менее опасен. Во всяком случае хотелось в это верить.

Я приехала в Романовец во втором часу ночи. Все заднее сиденье машины было заставлено коробками с пирожными и прочей ароматной снедью на продажу. Мама бы не одобрила такой халтуры, но мне было все равно. Главное – украсить витрины для ротозеев, которые не могут пройти мимо, чтобы не заглянуть внутрь в надежде на наше фиаско.

На всякий случай, прежде чем выгружать выпечку, я решила осмотреть пекарню. Кто знает, какой сюрприз могли выкинуть озлобленные горожане и в особенности один из них. Я была готова к разбитым окнам, исписанной двери или вымазанному грязью (в лучшем случае) крыльцу. Но все было в порядке, во всяком случае, на первый взгляд.

Я открыла дверь, щелкнула выключателем и уже собиралась развернуться, чтобы возвращаться к машине за выпечкой, как вдруг заметила свою тетрадку. Она лежала на полу прямо перед входом, Илья умудрился просунуть ее в щель для корреспонденции, которая всегда служила исключительно для декоративной цели. Я опустилась на корточки и дрожащими руками взяла свою драгоценность. На мое удивление она не была порвана, помята или испачкана… Все листы на месте, записи тоже, и тут на последней исписанной странице я увидела приписку: номер телефона и одна-единственная фраза: «Позвони мне». Что за черт?!