Анатомия обмана - стр. 56

Пелепейко не возвращался в Россию. Я нашла его страничку в «Одноклассниках», и геолокация на многочисленных фотографиях обеспечила ему алиби. О Суховой и говорить нечего… Получается, я снова возвращалась к тайне долга Поляковой, ее связи с Богомоловым и моим отцом… Но что дальше?

Мне отчаянно требовалось выпить крепкого кофе и хорошенько обо всем подумать. Хоспис, где влачила свое бренное существование Сухова, был в двадцати километрах от Романовца, и по пути домой я проезжала новый торговый центр. Мама рассказывала мне о нем. «Орион» был построен на окраине специально, чтобы занять большую площадь, вот только посетителей это центру не прибавило. Любопытство и ломка по кофеину заставили меня свернуть на парковку.

Я сделала заказ и устроилась за крайним столиком, откуда просматривался почти весь торговый центр. Хотя «Орион» строился по аналогии со столичными торговыми центрами, внутри он больше напоминал крытый вещевой рынок. На каждый из трех этажей приходилась всего пара-тройка известных магазинов масс-маркета, остальные павильоны занимали провинциальные бутики турецкой одежды.

Мне принесли кофе и круассан, но, глядя на свой заказ, я поняла, что не настолько голодна, чтобы это съесть. Странный рогалик, который сложно было назвать звучным французским именем, оказался совершенно заветренным, а кофе больше походил на какую-то химическую бурду, чем на настоящий зерновой. Хватило меня всего на пару глотков – лучше вернуться в пекарню и выпить хорошего эспрессо из отборной арабики. Я оставила на столике деньги и уже собиралась вставать, как случайно выхватила взглядом парочку на эскалаторе. Мое сердце пропустило удар. Это был он…

Игорь держал за руку стройную блондинку, а она что-то воодушевленно рассказывала. Со стороны они оба казались совершенно счастливыми. Может, приехали ей за новыми сапогами? Или ему за свитером? А может, им нужна новая сковородка? Они поднялись на второй этаж и, держась за руки, направились в противоположное крыло. Только когда потеряла их из виду, я сообразила, что все это время не дышала. Шумно выдохнув, я схватила сумку и почти бегом бросилась прочь из торгового центра.

Как глупо: я знала, что Филатов несвободен, понимала, что покуда остаюсь в Романовце, велик шанс встретить его пассию (назвать эту девушку невестой не хватало духу). Почему же сейчас мне было так больно? Почему я чувствовала себя обманутой? Игорь не предавал МЕНЯ, он предавал СО МНОЙ.

Уже сидя в машине, я позволила эмоциям взять верх и со всей силы ударила ладонями по рулю. Не помогло. Сердце все также жгло от ревности, на которую у меня не было права. Какого черта?! Почему?! Совсем недавно я твердила себе, что буду бороться за Игоря, верну нашу любовь, и незнакомая девица, с которой он живет, мне не помеха. А сейчас, стоило увидеть ее собственными глазами, моя решимость превратилась в дурацкую необоснованную обиду.

Машина прогрелась, но вместо того, чтобы ехать, я с упорством маньяка-мазохиста следила за выходом из торгового центра. Слишком далеко была моя соперница, я не разглядела черты ее лица, не увидела цвета глаз, но была уверена, что она – красавица, и мне требовалось найти тому подтверждение.

Я просидела так долго, что в машине стало душно. Пришлось открыть окно, и морозный воздух, ворвавшийся в салон, немного отрезвил. Голос разума обуздал эмоции, напомнив, что сейчас нужно думать о расследовании. Убили моего отца, обвинили в страшном зле, а я сгораю от ревности. К черту Игоря! К черту его пассию! К черту разбитое сердце!