Анаконда, глотающая живьем - стр. 26
– Идиоты! – выдохнул Георгий и закрыл холодильник.
С улицы доносилась песня, усиленная динамиком:
«А кому какое де-а-ла! Я так того хоте-а-ла!..»
Лазовский поужинал, лег на кровать, а через пару часов, в сумерки, опять оказался на посту. Мимо шли незнакомые люди, таращили на него глаза. За оградой в кафе, среди берез, какие-то девки, бродя меж столов, кричали в мобильники: «Алё! Алё!..» И визжали резко, устало, с подвывом, словно сирены пожарных машин. Потом одна из них подошла к машине, прибавила в ней громкость и вновь отправилась под навес, шатаясь на тонких ногах.
Потом оттуда вывели сгорбленную девушку, уложили в машину и вернулись назад, сверкая в темноте телефонами.
Луна спряталась за крышу высокого узкого здания, стало еще темнее. А на КПП почему-то пропала электроэнергия.
«Когда же это кончится?» – думал Лазовский, слушая грохот. А вскоре у него разболелась спина, и он решил прилечь в будке на скамью. Однако назойливый хохот тотчас поднял его. Лазовский присел к столу и стал смотреть из окна. Потом не выдержал и пошел к компании, которая к этому времени перебралась из кафе к машине.
– Не пора, ли, извиняюсь, закончить? – сказал Георгий, подходя к компании.
И, как ни странно, молодежь обещала уехать. Лазовский вернулся к будке, остановился, наблюдая за окрестностями и заметил, как от компании отделилась одна из девушек. Она приблизилась к Лазовскому.
– Можно? – мягко спросила она, беря Георгия под локоть. – У меня к вам вопрос. Понимаете, у меня день рождения…
– Да. Я вас слушаю…
– Но я не об этом, – продолжила девушка. – Можно?
Она придвинулась к Лазовскому, достала из сумочки хрустящую купюру и точным движением засунула в нагрудный карман форменной куртки.
– Не нужно этого делать. – Лазовский попытался вынуть деньги из кармана, но девушка прижала его пальцы своей ладонью.
– Оставьте, – сказала она. – Всё будет хорошо, не беспокойтесь. Эта бумажка редкая для нашего региона.
Вскоре компания села по машинам и через ворота заехала в дачный поселок. Хрустящей бумажкой оказалась купюра достоинством в пять тысяч.
«Господь существует, – подумал Лазовский, – послал денежку через именинницу…»
Утром у будки охраны появился мальчик лет восьми. С велосипедом в руках. Бросив велосипед, он схватил лежащий поперек дороги трос и дернул его что есть силы, норовя зацепить проходящую мимо машину.
– А что б тебя! – крикнул Лазовский. – Брысь отсюда!
– Почему вы их пропускаете? – вздыбился паренек.
– Не твоё дело, ступай, помоги мужику столбы ставить.
Метрах в пятидесяти от будки какой-то мужик устраивал городьбу. Мальчик ушел к мужику и стал там играть со щенками на обочине дороги. Однако вскоре ему надоели щенки, он поднял из травы велосипед и направился к Лазовскому.
– Цепь слетела, – сказал он, подходя вплотную, и повторил настойчиво: – Цепь слетела…
– Ступай к своему папе, – велел Лазовский. – Есть у тебя?
– Есть…
– Вот и пусть он тебе наладит…
Мальчишка насупился.
– Тебе же его регулировать надо, а у меня ключей нет, – сказал Лазовский, садясь возле троса на стул. – Ступай…Уйди, говорю, с дороги.
И снова плыли машины, а смена всё не являлась. Мальчишка крутился рядом.
– Нет, лупану! – крикнул он вдруг, схватился руками за трос и дернул к себе, подняв над асфальтом гирлянду стальных бус.