Амур. Лицом к лицу. Дорога в 1000 ли - стр. 21

– Хунхузы на елани неподалёку от колесухи собираются, видать, ждали обоз, – закончил Иван и преданно уставился на отца: всё ли верно?

Сотник приказал собрать отряд, а сам задумался. Такого поворота он не ожидал. Что за обоз, что за люди? Не военные, но вооружённые! А кто сейчас в Китае не военный, но вооружённый? Само собой, перворядно хунхузы, но навряд ли бандиты друг на друга засады устраивают. Значит, боксёры, которым русские со своей железной дорогой как кость в горле. И плевали они на разные там договорённости! Так, дальше… Обоз идёт на Айгун. А для чего Айгуну пушки? На русской стороне против этого городка находится Маньчжурский клин, где живут тысячи китайцев и маньчжур, которые подчиняются айгунскому амбаню и которые могут по приказу из Айгуна или Цицикара выступить против русских. Правда, у них нет оружия, но трудно ли перебросить его через Амур? Да запросто, даже те же пушки. А с оружием и пушками – вот вам готовая армия! А чего хотят хунхузы? А хотят они пограбить. Вот и ограбят боксёрский обоз… Хотя, может, и не ограбят, а пойдут вместе с ними, но сначала постараются уничтожить казаков, которые не ко времени и не к месту оказались у них под рукой.

Надо уходить!

– А как же быть с пропавшими? – словно подслушав мысли командира, подал голос Трофимов. Все казаки уже собралась возле Фёдора, и подхорунжий спросил как бы от их имени. – Мы своих не бросаем.

– Это, товарищи, – наша общая боль. Однако они наверняка уже на небесах, а я не могу и не хочу из-за трёх крутелей[11] ставить под удар всю полусотню и наше задание, – угрюмо сказал Саяпин. Оглядел недовольные лица и добавил: – Но готов выслушать предложения.

– Они не крутели́, ты сам всех отбирал, – возразил Трофимов. – Нарваться на засаду может любой. А предложение имеется.

Подхорунжий оглянулся на товарищей, словно заранее ища поддержку, казаки сгрудились тесней и закивали: давай, мол, говори.

– Хунхузы нацелились на обоз, там вот-вот зачнётся заваруха – нам самое время вмешаться и поддать им жару.

– Мы не знаем, чё это за обоз, супротив кого он гонит пушки, – возразил Фёдор. – Спасём их, а они потом по нам и врежут.

– Спасать нет нужды, – заявил Трофимов. – Бить надобно всех и сейчас. – И ухмыльнулся: – На небе разберутся.

Подхорунжий снова оглянулся на товарищей – по казачьей груде прокатились одобрительные смешки.

Фёдор и сам был бы рад вмешаться, однако отрицательно покрутил головой:

– А ежели тут ещё кого-нито положим? Стоит оно того? Сами понимаете: не стоит! А потому приказываю: немедля собираемся и выступаем дальше, направление прежнее – на юг! Дозорной тройке обыскать место стоянки хунхузов – найти наших погибших. Найдутся – предадим земле по-христьянски. С богом, товарищи! Недовольные выскажутся на следующем привале.

И снова всё переменилось: видно, день такой выдался неустойчивый.

Полусотня не успела начать движение – появился запыхавшийся один из тройки дозорных:

– Нашли… нашли… лежбище!

– Бандиты есть? – первым делом спросил Фёдор.

Казак мотнул головой:

– Были… трое… манатки собирали… мы их – чик… – и показал, что произошло, чиркнув ладонью по горлу.

– Молодцы! – довольно выдохнул подхорунжий Трофимов. – А наши… Чё с имя?

Дозорный помрачнел:

– Давайте бежко[12] за мной, сами увидите. Токо тихо!