Амнезия. Мой не бывший - стр. 35

Даже не знаю, как он там сейчас. Вся информация – это скупое от Глеба «с ним все хорошо». Но что он может знать, ему даже как врачу толком не отвечают в той клинике.

Но одним утром мне вдруг звонят:

– Полина Волкова? Добрый день, это Анфиса, секретарь Игоря Толкунова, он временно исполняющий обязанности генерального директора, – я замираю с волнением. Этот человек будет заменять Илью? Они узнали про аварию и что он в больнице?

Предчувствие прошивает грудную клетку болезненным уколом.

– Да, я слушаю. Что случилось?

– Вы не выходите на работу уже очень долгий срок и не представили объяснения, Игорь Валерьевич просил передать, что ставит вопрос о вашем увольнении, так как вы, являясь ведущим дизайнером, срываете работу основного проекта компании.

Этого еще не хватало, я прикрываю глаза и пытаюсь взять себя в руки. Мало того что на место Воронова внезапно сел Игорь Толкунов, исполнительный директор компании, так еще и секретарша Ильи теперь на него работает.

– Погоди, Анфиса, я же на больничном, все официально оформлено. Позвони в кадры, я туда сообщила, что не смогла выйти в срок, потому что лежала в больнице.

Пульс уже подскакивает, стуча в ушах вместе со звуком голоса.

– Это не мое дело, я передала сообщение от Игоря Валерьевича. С кадрами сами разбирайтесь. Директор и так рвет и мечет, на него навалилось очень много новых обязанностей из-за отсутствия Воронова.

– Переключите меня на Игоря Валерьевича, я объясню ему лично причину своего отсутствия.

Я сжимаю зубы, уже готовая отвечать перед исполнительным раз ему вожжа под хвост попала на мне отыграться.

– У него сейчас совещание, и весь день расписан, не думаю, что он найдет время для персональных бесед с рядовым сотрудником, – объясняет, мягко «втаптывая» меня в ковер в кабинете Толкунова.

Рядовым? Я аж воздухом давлюсь от этого слова, но мне нельзя забывать, что особенной я была только для Ильи. Но все равно должность-то моя не рядовая!

За последние месяцы у меня возникло стойкое ощущение, что Анфиса меня недолюбливает за то, что я проводила столько времени с ее начальником. Может, это была некая ревность.

Толкунов же всегда держался со мной очень холодно, лишь в самом начале моей карьеры в компании пытался оказывать знаки внимания, но они быстро сошли на нет. А когда я занялась проектом Воронова, вообще стал будто бы меня сторониться.

 Уж не знаю почему, учитывая, что с Ильей мы скрывали наши отношения. И очень тщательно.

Однажды Илья объяснил мне эту конспирацию тем, что служебный роман – это проявление слабости, а он не может себе позволить выглядеть слабым ни для подчиненных, ни для конкурентов.

Я тогда подумала, что это невероятно эгоистично, но он имеет на это право. А позже Илья добавил, что если про роман узнают, то это подорвет репутацию нас обоих. Про него начнут думать, что карьерный рост через постель это приемлемый путь внутри кампании. А про меня, что я добилась места ведущего дизайнера не потому, что мой проект победил на выставке и собственные профессиональные качества, а потому что я сплю с боссом.

Учитывая, что Воронову нужна была твердая власть, а мне дорога моя репутация, я была согласна на все.

Ведь он прав.

Страсть между нами не должна была превратить меня в «подстилку босса». Я бы этого не пережила профессионально, в наших кругах слухи ползут быстрей, чем плесень по необработанным стенам.