Амнезия. Мой не бывший - стр. 34
Как тут выбрать между тем, что лучше для него, и тем, что хочу я?
А я хочу, чтобы он меня вспомнил! Я хочу увидеть осознанный взгляд и услышать ответы на мои вопросы, потому что вариться в этом неведении – это самая страшная пытка!
– Ты вчера с ним разговаривал еще? Он начал вспоминать? Хоть что-то прояснилось?
Горин поджимает губы и коротко качает головой.
– Вчера он все так же был в октябре прошлого года, его сознание пока не может перестроиться. Мы после консультации с психиатром решили, что нельзя давить слишком резко, он плохо реагировал.
– Что значит плохо?
– Начинал волноваться, поднималось давление, появлялся острый болевой синдром. Ему сейчас все это вредно, давление вообще может вызвать кровоизлияние или инсульт.
– О господи.
– Не торопись, всего несколько дней прошло, – вновь моя рука в его, успокаивающе гладит. – Ему ты не поможешь, себе навредишь. Я тебя от тонуса и стресса так и буду лечить, пока ты, не дай бог, не потеряешь ребенка?
– Вот ты… нашел на что давить?
– Я врач, Поль, благополучием моего пациента для меня на первом месте. Ты себя замучишь этим стрессом, но ничего не добьешься, пока сам Воронов не поправится. Вспомни, что ты будущая мать.
Мне и так плохо, а теперь еще добавляется чувство вины за то, что опять не думаю о ребенке. Не привыкла я еще о нем думать круглосуточно, оно так быстро не работает.
– Ты дашь мне контакты той клиники, куда его увезли? Я знаю, что в бумагах это все должно быть указано, – ну не могу я иначе.
– Ты неугомонная, – качает головой разочарованно, – дам, но с условиями.
– Глеб, ну я не ребенок, вы с Русом меня так опекаете, будто я ваша мелкая, а мне уже двадцать шесть!
– Как только будешь вести себя как взрослая ответственная будущая мать, тогда и поговорим как взрослые. – Натягивает на себя строгий вид, – А пока условия: сейчас я тебя к гинекологу отведу и, если нет угрозы, идешь домой к Русу и сидишь там, пока я тебя не выпишу! Пьешь таблетки, витамины, лежишь, отдыхаешь, смотришь сериалы, пока не пройдет тонус, и угроза ребенку не минует. А вот после этого, я дам тебе контакты клиники.
– Ну, Глеб! Это шантаж.
– Ты поняла меня? – непреклонный, вредный, почти как Руслан.
– Поняла, – теряю весь оставшийся запал и падаю на спинку дивана.
Они все правы, но как запретить сердцу тянуться к тому, что занял там все свободное место. И я не могу понять, как же именно он теперь в нем живет, как человек, которого я люблю и не могу без него представить свою жизнь, или как предатель, который все то время, что мы были вместе, оказывается, встречался еще и с другой женщиной?
И никто не может ответить мне на эти вопросы.
Сейчас мне придется подчиниться.
А потом я что-нибудь придумаю.
Глеб прав, я теперь будущая мать, мой ребенок не должен страдать независимо от того, что будет с Вороновым.
Я подчиняюсь и после осмотра врача, уезжаю на такси домой в «Инферно». Руслан тоже не очень-то доволен моим очередным побегом и отчитывает меня как подростка, на мою сторону встает только Таня.
Она становится моим союзником на несколько следующих дней, мы общаемся очень много и успеваем хорошо подружиться. Теперь у меня с ней много общих тем, она тоже беременна, срок чуть меньше моего.
Я не могу не думать об Илье, он приходит ко мне в ночных кошмарах, и я переживаю вновь и вновь нашу аварию, с той лишь разницей, что Воронов больше никогда не открывает глаза.