Амнезия. Мой не бывший - стр. 32

Я хочу заползти куда-нибудь в тихий уголок и спрятаться, чтобы меня никто не трогал.

Хорошо хоть брату хватает мудрости меня не трогать до следующего дня, а после стараться не касаться этой темы без моего желания. Я сама ему все рассказываю, как минимум, чтобы меня не разорвало от внутреннего давления эмоций.

Весь следующий день Глеб не позволяет мне приезжать, ссылаясь на то, что Илье не до посещений, ему и так нелегко.

Ладно.

Он прав. Нельзя давить на Воронова в таком состоянии.

А на следующее утро, Горин как назло куда-то уезжает по срочному вызову, на мои звонки отвечает коротким «Перезвоню».

Поэтому я опять беру все в свои руки. Эгоистично, эмоционально, и немножко беременно. Ребёнку нужен отец, а мне хоть какая-то ясность.

В отделении как всегда тихо и даже медсестра с поста куда-то отлучилась. Отлично, некому мне помешать аккуратно пообщаться с Ильей. Я не буду его мучить, просто узнаю, вспомнил он меня или нет, есть я в его жизни вместе с ребенком или он нас уволил?

Накидываю на плечи халат и спешу в палату, где тишину нарушает только шорох и гул приборов, поддерживающих жизни. Обдумывая каждое свое осторожное слово, поворачиваю за ширму…

И застываю.

Пусто.

Что происходит?!

Как?! Как он мог исчезнуть, пока меня не было? Это невозможно… он же только что пришел в сознание, выйдя из комы! А теперь… теперь его просто НЕТ. Словно вырвали из моей жизни. Вчера он был рядом, я держала его за руку, а теперь – пустота.

– Вы что здесь делаете? Вам больше нельзя сюда ходить, – начинает медсестра, вошедшая в палату, но я прерываю ее.

– Где Воронов, он лежал вот здесь? – не хочу верить в худшее, но не могу не спросить дрогнувшим голосом. – Он же в порядке? Жив?

– Жив, конечно. Выйдите из палаты, – еще настойчивее пытается меня выдавить.

– А где он? Перевели? Ему же еще было плохо, он же только очнулся!

– Тшш! Здесь еще другие пациенты, хватит шуметь, идите к Глебу Михайловичу, он вам все объяснит.

– Да что объяснит? Куда у вас пропал пациент?

– Перевели его, идите, не нарушайте покой! – почти выталкивает меня из палаты и задвигает стеклянную дверь.

Руки дрожат, я прикусываю губу до боли, но это не помогает – слёзы от обиды давят изнутри. Ну как это может все опять происходить?!

Так, ладно. Делаю очень глубокий медленный вдох.

Успокоиться, найти Глеба. Он где-то здесь.

Зря я ему не позвонила, конечно.

На посту облокачиваюсь на стойку, потому что у меня уже кружится голова от всего происходящего. Это слишком! Куда мог пропасть Илья?

– Как мне найти Глеба Михайловича? Он здесь?

Дежурная сестра поднимает на меня строгий взгляд.

– У себя в неврологии, основные его пациенты там.

Черт, я и забыла, что здесь Глеб как специалист и лечащий врач только для некоторых пациентов по его профилю, а так отделением заведуют реаниматологи.

Поднимаюсь на третий этаж в отделение к Горину, где лежала сама недавно, на меня уже даже персонал смотрит как на «своего» человека, и не гоняет, как других пациентов, шастающих по этажам.

Нахожу Глеба в коридоре, разговаривающим с пациенткой, он сразу меня замечает и сигнализирует подождать его немного.

Я жду, хожу в рекреации у окна, как львица по клетке, в груди тяжесть и ужасно неспокойно, у меня слишком богатая фантазия? Может, зря я? Воронова могли просто в другое отделение перевести, в травматологию, в интенсивную терапию, да куда угодно! Может он вообще тут у Глеба, а я бегаю, ловлю паническую атаку на ходу.