Амир Икам. Третья книга романа «Икам – легенда легиона» - стр. 44

За калиткой, его встретила группа военных в блестящих доспехах, присланная Комендантом Димашка.

Вскоре Фемел предстал перед Военным Советом, собранным по поводу прибытия в город посланника Императора. Председательствовал Патрикиос Анастас сын Нестора, комендант города и Командующий гарнизоном. Вторым по влиянию, среди присутствующих здесь Главных должностных лиц, был Мансур сын Сарьяна, городской казначей, ответственный чиновник и один из богатейших людей города. Смена власти в городе, когда иранская администрация покинула город, и в Дамаск вступили солдаты Великого Рома, не поколебала его положения в городе. Несмотря на то, что Мансур открыто исповедовал зороастризм, Император оставил его на должности городского казначея. Может быть, ему в заслугу поставили то, что, хотя персы, уходя, вывезли всю городскую казну с налогами, собранными за год, Мансур нашел достаточно средств, для содержания гарнизона. Воины императора, получив годовое жалование, стойко несли службу на стенах осаждённого города и терпеливо ждали прибытия, обещанной им помощи.

Военный Совет собрался в одной из башен Городского Замка. В полукруглой комнате на невысоких креслах, в просторных, шитых золотом шелковых одеяниях, чиновники, со встревоженным интересом, разглядывали прибывшего из плена кавалерийского офицера. Оглядев присутствующих холодным взглядом наследственного военного, Фемел заговорил по-гречески, официальном языке Империи. Этот язык, несмотря на африканский акцент, был понятен всем присутствующим. Чтобы быть чиновником Империи, в то время, нужно было знать многое. Законы Империи писались на латыни. Правящая знать говорила по-гречески. Все народы вокруг говорили на арамейском или пехлеви, древнем диалекте иранского языка. Для документов в переписке использовали несколько алфавитов: греческий, латынь, пехлеви, сирийский и коптский. Но, в этом, не было ничего необычного. В течение тысячелетия народы пограничья двух великих империй – Романской и Иранской, научились жить и уживаться, не смешиваясь и сохраняя свою культурную идентичность и самобытность.

– Господа! Я – экатонтарх Фемел Катакалон. По приказу моего Полководца, я доставил Вам письмо моего Императора.

С первого взгляда определив Коменданта, Фемел, с поклоном передал правителю города свой пехотный меч. Бегло осмотрев ножны и прочитав надпись на клинке, тот отвинтил навершие полой рукояти и достал свернутый лист пергамента. Развернув его Анастас негромко, но достаточно для того, чтобы слышали все присутствующие, прочитал

– «Мой приказ Вам доставит тот, чье имя носит этот клинок. Ваш Император». Мы внимательно слушаем тебя, Экатонтарх.

– Мне было приказано передать Вам следующее: «Помощь близка. Вся армия Империи собрана для вашего освобождения и уничтожения вторгшихся варваров. Вам разрешается, вступить в переговоры с арабами и требуется, затягивать переговоры и удерживать их отряды возле города. Вам разрешается, предложить Халиду ибн аль-Валиду выкуп, за его отказ от ввода войск в город, в размере годового городского взноса в императорскую Казну. Обещайте всё, что угодно, но удержите арабов в пригородах Дамаска». Это все, что должен Вам передать. Прошу располагать мною. Моя рука оправилась от раны, и я готов выполнить любой приказ Командования.