Американский мультикультурализм. Интеллектуальная история и социально-политический контекст - стр. 17

События Гражданской войны и процессы Реконструкции со всей очевидностью продемонстрировали узость социальной базы англоконформизма. Но именно они вызвали в США бурный всплеск националистических настроений. И на фоне развернувшихся в последующие годы юбилейных торжеств, посвященных памятным событиям конца XVIII в., страна окончательно оказалась охвачена «торжествующим патриотизмом». В эти годы закрепился культ национального флага и традиция проведения общенациональных праздников, возникли многочисленные общенациональные корпорации и объединения, развернули свою деятельность разнообразные патриотические движения. Вслед за С. Хантингтоном можно было бы утверждать, что «американская нация обрела зрелость в десятилетия после братоубийственных сражений… и вместе с ней возникли американский национализм и патриотизм, непревзойденное в веках отождествление американцев себя со своей страной»[67]. Однако именно торжество американского национализма как никогда остро поставило вопрос о самих основах американской идентичности. Внешняя броскость символов национального единства – от статуи Свободы до лысого орлана, – не могла скрыть внутреннюю противоречивость англоконформистской культуры. Так, современник этих событий норвежский писатель Кнут Гамсун весьма язвительно описывал американцев как нацию, склонную производить «колоссальный шум» в качестве саморекламы и проповедующую «бытовой» патриотизм, граничащий с ксенофобией[68].

Обострение проблемы национальной идентичности на рубеже XIX–XX вв. было во многом связано и с резким ростом социальной мобильности американского общества, радикальным изменением его социокультурного портрета. Завершение Гражданской войны и Реконструкция Юга позволили добиться консолидации хозяйственного пространства огромной страны и с максимальным эффектом использовать ее богатейшие природные ресурсы. Экономический подъем сопровождался радикальными изменениями в демографической и социальной структуре общества. Только за последнюю треть XIX в. число американцев выросло почти вдвое[69]. Такая уникальная динамика прироста населения обеспечивалась мощной иммиграцией. В первое десятилетие ХХ в. иммиграционный поток достиг пика – в страну въехало около 9 млн человек. До сих пор каждые четверо из десяти американцев являются потомками тех, кто приехал в США на заре ХХ в.[70] «При таком темпе увеличения скорости и момента силы, какой получен за последние пятьдесят лет, – язвительно писал в 1901 г. американский писатель и историк Генри Адамс, – нынешнее общество должно себе свернуть свою чертову шею во вполне определенном, хотя и отдаленном времени»[71].

Тревога по поводу последствий искусственного демографического взрыва была связана не только с самим ростом населения. Становилось заметно, что в составе «новой волны» иммиграции начинают доминировать «инокультурные» элементы – выходцы из России, Австро-Венгрии, Италии, Китая. По статистике, еще в 1870-х гг. каждый четвертый иммигрант был выходцем из Соединенного королевства, а уже к концу 1880-х гг. каждый восьмой не знал английского языка[72] В 1900-х гг. в американских городах начали складываться многочисленные этнические диаспоры. Иммигранты не только обладали совершенно разнообразными культурными и религиозными традициями, но и все чаще предпочитали сохранять привычный им уклад жизни. Они получали покровительственную поддержку своих «соплеменников», уже адаптировавшихся в новой стране, и не спешили перенимать критерии американской «успешности». Социолог Эрнст Берджесс весьма ярко описывал сложившуюся ситуацию на примере Чикаго: «Город захлестывали волны иммигрантов из Европы. Особенно велико было число новоприбывших в период с 1890 по 1910 год. К этому времени многие этнические общины уже прочно обосновались, имея свои церкви, газеты, рестораны, политиков… Дети иммигрантов, оказавшись меж двух культур, не разделили ни идеалов своих отцов, ни американских идеалов, хотя и отождествляли себя с Новым Светом. Они собирались в так называемые уличные компании, которые вели себя откровенно вызывающе как в отношении требований родителей, так и в отношении социальных норм американского общества в целом»