Американский доктор из России, или История успеха - стр. 37

Мне периодически звонили из советского посольства, интересуясь, когда же его выпишут: общий счет за лечение приближался к ста тысячам. Ему самому я об этих звонках не говорил – не хотел ни расстраивать, ни удивлять. Стоимость американского лечения – стресс для старого человека, привыкшего к бесплатной медицине. Да, но и качество лечения поразительно!..

Когда наступил день выписки, я почувствовал тройное облегчение: за выздоровевшего Илизарова, за себя, уставшего от месячного напряжения, и за советское посольство.

Френкель часто просил меня показать Илизарову рентгеновские снимки кого-нибудь из своих пациентов и спросить его совет. В следующий раз он говорил пациенту:

– Мы показывали ваши снимки самому профессору Илизарову, и он оценил вашу операцию на «А» с плюсом (в Америке оценки даются не цифрами, а буквами). «Самому профессору Илизарову!» – это добавляло к его авторитету перед больным. Подходило время Гавриилу выписываться из госпиталя. Я ломал голову, где найти для него место на две-три недели – окрепнуть до возвращения в Россию. Мы с Ириной рады были дать ему одну комнату, но у нас было бы тесно. Надо было обращаться за помощью к Френкелю. Эпопея болезни и операций Илизарова была известна всем докторам нашего госпиталя.

Незадолго до выхода Гавриила из госпиталя доктор Альфред Грант, тот самый, с которым я начал делать операции в нашем институте, отвел меня в сторону и спросил:

– Владимир, как ты думаешь, не обидится Илизаров, если я предложу ему с дочерью после госпиталя пожить в одной из моих квартир. Я там не живу, купил для вложения денег. Никто его беспокоить не будет.

– По-моему, он не только не обидится, но будет благодарен.

– Ты скажи профессору, что для меня это будет большая честь.

Толстяк Грант был добрый человек и преклонялся перед Илизаровым. Ему, по его американской наивности, казалось, что если у того мировое имя и за лечение платит посольство, то оно тем более готово будет снять номер в самом дорогом отеле.

Сам Грант вдвоем с женой жил в большом доме в богатом пригороде Лонг-Айленд, у них был также «дуплекс», двухэтажная квартира в одном из небоскребов в центре Манхэттена.

Я перевез Гавриила на квартиру Гранта на авеню Лексингтон, неподалеку от нашего госпиталя. Он еще никогда не был в квартирах американцев и сразу стал осматривать свое временное жилище. Прихрамывая, расхаживал по трем большим и дорого обставленным комнатам, восклицая:

– Ну-ну, квартира прерасная! Спасибо Гранту, хороший человек. Это столовая, это спальня… а где санузел?

Так, по советской привычке, назвал он ванную.

– Ага, красиво, все в зеркалах… А почему Грант сам здесь не живет?

– У него есть дом и еще квартира, двухэтажная.

– Двухэтажная, говоришь? Интересно… Он что, богатый?

– Наверное, очень богатый.

– Сколько эта квартира стоит?

– Точно не знаю, думаю, тысяч полтораста-двести.

– Так дорого!.. Сколько же тогда двухэтажная может стоить?

– Не меньше миллиона, а то и двух.

– Два миллиона за квартиру?! Да, ваши доктора здорово живут. Я вот всю жизнь работал, а с трудом получил четырехкомнатную в Кургане, да и то по специальному решению обкома партии…

– Здесь разрешения не нужно – плати деньги и покупай квартиры, какие хочешь.

– Так, так, ясно… Но ведь и стоит дорого.