Аляска - стр. 2
Джоэ не раз бывал в поселках белых людей. Он никогда там не задерживался дольше, чем было необходимо для обмена мехов на нужные вещи. Но индеец был очень наблюдательным и заметил, что узкие полозья легких клондайкских саней слишком сильно утопали в снегу и для них надо было прокладывать путь, хотя высокое приподнятое сиденье было весьма удобно. Индейские сани легко скользили по рыхлому снегу, но они были тяжеловаты и при езде по льду быстро выходили из строя.
Собрав воедино устройство санок белых людей и индейских саней, Джоэ смастерил эти сани. Только собачью упряжку он запрягал на индейский манер – веером. Она состояла у него из девяти огромных, сильных псов. Вожаком индеец всегда ставил Бэри.
По виду собака напоминала огромного, покрытого густой серой шерстью, волка. Пес и был наполовину волком. На остроухой волчьей морде сверкали коричневые собачьи глаза. Бэри отличался умом и держал в подчинении остальных собак. Вот и сейчас он мчался во главе упряжки, а следом за ним, привязанные на веревки разной длины, неслись остальные собаки. Все они соединялись в кольце на передке саней. Ни одна из них не шла по следу другой, а разная длина веревок не давала возможности задним собакам кидаться на передних. Полудикие псы, стараясь напасть на впереди бегущих, сильнее налегали на постромки, а передним казалось, что на них сейчас нападут и они бежали еще быстрее.
Так прошло около часа. За это время Джоэ лишь раз присел на сани, чтобы перевести дух. Он устал и тяжело дышал. Впереди показалась хижина. Она почти сливалась со скалой, под прикрытием которой стояла. При виде жилья собаки с радостным лаем побежали быстрее, индеец тоже невольно прибавил шаг.
Покрытая снегом крыша хижины напоминала огромную белую шапку. Ее пять лет назад построили два золотоискателя-новичка, но золота на Танане они не нашли и уехали. После них осталась большая железная печка и куча разного хлама в сенях. Печку старатели не взяли из-за ее громоздкости, они измучились доставляя ее в эти дикие края и уезжая, бросили без сожаления.
Джоэ наткнулся на хижину в конце августа. Он приплыл вместе с животными на большой пироге для осенней охоты. Справедливо рассудив, что не стоит тратить силы и время на постройку вигвама, поселился в ней. Единственное, что он сделал, это загон для собак позади избушки да навес для дров. Сейчас лодка находилась у заднего правого угла хижины, поднятая на высокий шест за один конец. Когда дни стали становиться все короче и короче, он расставил на звериных тропах силки и капканы. Его родное племя зимовало милях в ста к югу. Там Джоэ никто не ждал.
Пять лет назад во время очень холодной и снежной зимы его жена и сын умерли от голода. В тот год население индейского поселка уменьшилось на половину. Он каким-то чудом выжил, но покинул родные вигвамы и с тех пор скитался по необъятным просторам Аляски и Канады. Его соплеменники относились к женщинам, как к тягловой скотине. Но Джоэ не считал позором для себя помочь жене принести воды, нарубить дров или составить тяжелые шесты вигвама.
В племени его считали чудаком и он знал об этом, но ничуть не переживал. Лучшего охотника и кулачного бойца в селении не было. Женщины втайне завидовали Нискви. Его любовь к умершей жене и в особенности к ребенку, оказалась настолько сильна, что за все эти годы он так и не смог залечить свои душевные раны. Под внешней невозмутимостью скрывалась кровоточащая душа. Джоэ был способен и на чувствительность и на жестокость.