Alpzee – альпийское озеро (сборник) - стр. 38

– Как вы думаете, что стало с Клерио? – поинтересовалась Вивьен.

– Она стала мерцающей звездочкой в созвездии Кассиопея, – ответил он. – Вы бы хотели отыскать сокровища Атлантиды?

– Нет, – поморщилась Вивьен. – Сокровища меня не интересуют. Мне важнее знать другое: есть ли реальная основа у той или иной легенды. Ведя раскопки на Крите, мы обнаружили следы высокоразвитой культуры, судя по которым можно сделать вывод, что за две тысячи лет до нашей эры Крит был мощной державой. Резиденция царя Миноса располагалась на площади двадцать тысяч квадратных метров. Центральный двор окружало более полутора тысяч помещений, соединенных между собой лестницами и галереями, украшенными великолепной росписью и мозаикой, не поблекшей от времени.

– А вы отыскали лабиринт Миноса, в котором он прятал Минотавра? – поинтересовался Стивен.

– Нет, – улыбнулась Вивьен. Стивен удивленно глянул на нее. – Скорее всего, лабиринта Миноса вовсе не было. Прообразом лабиринта мог запросто стать сам Кносский дворец. Извилистые коридоры, потайные комнаты, подземные ходы, лестницы, упирающиеся в глухую стену и двери, открывающиеся в никуда, запросто могли напугать и запутать любого иноземца, попавшего во дворец впервые. Античные люди восклицали: «Labyrinthos!» – что значит – непостижимо, трудно для понимания, а современные люди решили, что Labyrinthos – это сооружение со сложно запутанными ходами, то есть – лабиринт.

– Но согласитесь, Вивьен, что мы до сих пор не можем точно ответить на вопрос, что же такое лабиринт? – воскликнул Стивен. – Это может быть и путаница коридоров, и туннели, созданные древними для состязаний, и места для уединенных философских размышлений и даже, как в Версале, места для забавы. Дорожки в парках Версальского дворца специально устраивали так, чтобы люди поскорее запутались, чтобы, блуждая среди роскошной зелени и цветущих кустарников, забыли о мирских печалях.

– Вы правы, Стивен, – улыбнулась Вивьен. – Со времен античности лабиринты неоднократно видоизменялись. В разных странах им придавали разный смысл. Классические европейские лабиринты напоминали тугую спираль прямых линий, ведущих к центру.

Линии символизировали трудности земной жизни, смерть и возрождение. А единственный вход в лабиринт означал надежду на спасение, которое ждет, того, кто дошел до центра.

– Значит, запутанный маршрут – это испытания и страдания, которые выпадают на долю каждого из нас, – проговорил Стивен, глядя в глаза Вивьен. – Пожалуй, это и есть вечная загадка человечества, которую мы с легкостью разгадали.

– Вечная загадка человечества, – повторила Вивьен, – разгадать которую мы никогда не сможем.

Она посмотрела на море, улыбнулась, ощутив непреодолимое желание сбросить обувь и побежать за горизонт по лунной дорожке, чтобы окунуться в безбрежный океан Вечности и забыть, забыть обо всем.

Ей захотелось спросить Стивена, зачем он придумывает темы для рассыпающегося на части разговора? Захотелось предложить ему закончить нелепую игру: кто – кого.

– Давайте попрощаемся уже сейчас, – мысленно проговорила Вивьен, глядя в его серые глаза. – Я устала от встреч и разлук. Я не хочу больше никого пускать в свое сердце. Хватит… Мы с вами, профессор Стивен, чужие люди, случайно заблудившиеся в лабиринте под названием Жизнь.