Алое Наследие - стр. 19

– Пойдём? – спросил он.

Я посмотрела на могилу и кивнула. Коснулась мрамора пальцами.

– Прости, что редко прихожу… Но ты же знаешь, да? Я… стараюсь.

И мы встали.

Сантьяго дождался, пока я снова спрятала кольцо под рубашку, и только тогда коснулся моей спины – лёгкое, направляющее движение, не как приказ, а как поддержка.

– Поехали домой, Элиана.

– Домой… – повторила, посмотрев в сторону, где за деревьями ждал блестящий силуэт машины. – А может быть, всё-таки на совещание. Хотя бы ненадолго.

Сантьяго фыркнул, и в этом звуке было облегчение.

– Это будет исторический день.

Я улыбнулась слабо, но искренне. Потому что знала – я не одна. Он остался в земле, да. Но Сантьяго – остался рядом. А значит, я всё ещё могу идти вперёд. Даже с трещинами внутри. Даже со слезами на щеках.

Главное – не останавливаться.

Мы вернулись домой ближе к вечеру, закончив все дела. Сантьяго, как обычно, настаивал, чтобы я отдохнула хотя бы пару часов – «сначала выдохни, потом командуй», – говорил он. И я послушалась, удивив даже саму себя.

Погрузившись в кровать, провалилась в беспокойный, но долгожданный сон.

Элиана

Утром всё началось заново.

Я сидела в кабинете отца. Теперь моём. Огромный стол, тяжёлое кресло, стены, увешанные старыми картами, и витражные окна, сквозь которые свет пробивался лениво и пыльно. На столе – кипа бумаг, планшет, два телефона и одна кружка холодного кофе, к которому я даже не прикасалась.

Сантьяго стоял рядом, показывая мне какие-то таблицы на экране.

– Смотри, вот по этим накладным проходят поставки за восточное направление. Вчера прибыла партия с юга, но отчёт не совпадает с заявкой. Нужно разобраться: то ли ошиблись на границе, то ли кто-то решил поиграть в самодеятельность.

Я тупо моргнула.

– А если я скажу, что ничего не поняла, ты не обидишься?

Он закатил глаза с привычной обречённостью.

– Повтори, что сказала вчера после совещания?

– Что я не бухгалтер?

– Нет. То, что перед этим.

Тяжёлый вздох наполнил комнату:

– Что хочу всё знать. Чтобы управлять полноценно, а не играть в это.

– Вот именно. А чтобы управлять, надо разбираться, – Сантьяго стукнул пальцем по планшету. – Даю тебе три дня, чтобы научиться отличать расходную ведомость от внутреннего акта пересортировки.

Я театрально запрокинула голову:

– Это пытка. Я родилась для другого. Для огня. Для командования. Для…

– Для головной боли, – буркнул он и уселся рядом. – Смотри. Ещё раз. Вот – отчёт. Здесь дата поступления. Здесь вес. Сравни с заявленным. Разница – полтора ящика. Не мелочь.

Я медленно кивнула и всё же попыталась вникнуть. Через пару минут вроде как начало что-то проясняться, даже спросила:

– А если груз шёл транзитом через запад, он где фиксируется?

– Вот здесь. Уже лучше, – Сантьяго кивнул с одобрением.

Но вскоре снова поплыла в своих мыслях. Глаза скользнули к окну, где ветер чуть покачивал ветки старого кипариса. Я задумалась, как часто отец сидел в этом кресле, как смотрел на эти же бумаги, как, может, тоже уставал, просто не показывал. После каждого посещения его могилы в голове еще несколько дней всплывали воспоминания и его слова.

– Элиана, – голос Сантьяго вернул меня в реальность.

– А? Прости. Отвлеклась.

Он уже собирался начать по-новой, но зазвонил телефон. Мужчина поднял его, сказал что-то короткое, кивнул: