Алиса Коонен: «Моя стихия – большие внутренние волненья». Дневники. 1904–1950 - стр. 111
Ясно одно – живет скорбь внутри меня, и с ней я и умру, и полного счастья для меня нет. Оно есть в том, что мне дает жизнь, – но его нет в душе.
Внутри меня или беспокойство, [минутами. – зачеркнуто] или апатия – когда от отчаянья тупеет боль, или порывы радости и веселья от окружающей меня огромной странной жизни. И еще – вспышки любви – той большой [слово вымарано].
О новом увлеченье391 я стараюсь забыть. Это ненужно и унизительно.
[Васечка – это. – вымарано] единственное, прекрасное, что встретилось мне на пути, и его люблю я.
Он – один.
Опять он один.
[24 декабря 1908 г.]
После «Кабаре»392.
Звонят колокола.
Свеча горит на столе.
[Ночь. – зачеркнуто.] Тихая голубая рождественская ночь глядит из окон.
Думы теснятся.
Любить хочется.
[Вчера в «Cabaret» – я любила их обоих и презирала себя. – зачеркнуто.]
Я не могу отогнать воспоминания о том, что было вчера.
Я слушала Вас. – любовалась им, любила его всем, что есть во мне прекрасного, и вся я [отвечала на ласки Николая Лазаревича [Тарасова]. – зачеркнуто] рвалась к Николаю Лазаревичу, пьянела от малейшего его прикосновения [его руки. – зачеркнуто], рвалась к нему всем своим телом…
Это ужасно?
Не знаю.
[25 декабря 1908 г.]
. 2 часа ночи.
Была у Станиславского.
Как он верит в меня393.
Мне жутко…
Я могу не оправдать его надежд.
И что тогда…
«Паденье с высоты…»
Спрашивал меня, что мне хочется играть на будущий год.
Сказала ему про Гильду394.
29 января [1909 г.]. Четверг
1 час ночи.
Сейчас прочитала из летней тетрадки несколько строчек, и вдруг так страшно опять захотелось писать.
Ведь столько всего копится в душе – такой ворох настроений и впечатлений от огромной жизни, что внутри [меня. – зачеркнуто] и вокруг меня, а вылиться этому всему некуда – и [слово вымарано] и бьется это в душе [три слова вымарано].
Вот уже 6 месяцев прожито … И что же… Все покойно, все гладко…
Успех, ухаживанья, похвалы, поклоненье…
Нет терзаний и слез, что были той зимой, нет этой мучительной тяжелой апатии.
Но есть ли радость?
Ведь она – должна быть.
Ведь жизнь дает мне только прекрасное.
Где же радость?
Радость молодости, побед, успеха?
Пусто в душе.
[Несколько слов вымарано] нет трепета, нет того безграничного порыва, стремленья [слово вымарано].
2 февраля [1909 г.]
Я [возьму. – вымарано] Вас.
Он будет моим…
Эта последняя борьба.
Ведь нет у меня никого, кроме него.
Душа моя становится все более и более жестокой, все более [и] более разочарований и презренья к людям. Он один – мое прекрасное. Ведь так много дает мне жизнь. Почему же – не со мной, когда [к нему стремлюсь я. – вымарано] – я хочу.
Я буду бороться.
Рухнула моя красная башня395, но я воздвигну новую – [еще] более высокую, еще более [пре]красную.
19 февраля [1909 г.]. Четверг
Еще одна победа. «Три сестры»396…
Все хвалят, все в восторге.
Скоро я уверую, что я – талант.
[Да. – вымарано.]
А тяжесть в душе невероятная.
Когда чуть останусь одна – и выползет воспоминанье о той ночи. Хочется кричать на весь мир…
Рассказала Вас., и еще тяжелее стало.
15 марта [1909 г.]
Весна идет.
Душа трепещет [веселостью. – вымарано] такой большой радостью. Стук колес, грязь на мостовых.
Весенний шум.
Баттистини397.
Хочется лететь.
Любить хочется.
25 марта [1909 г.]. Среда [Петербург]
Второй день я в Петербурге