Альфа. В плену Зверя - стр. 14

– Ты ненавидишь меня?

Я вздрагиваю. Его голос глухой, хриплый, но без той ярости, что была раньше. Я поворачиваюсь к нему слишком резко, инстинктивно, не думая. Внутри вспыхивает огонь, горячий, пульсирующий, такой яркий, что мне почти становится жарко. Нет, я не ненавижу его. Я чувствую что-то гораздо хуже.

– Я боюсь тебя, – слова слетают с губ прежде, чем я успеваю их осознать.

В тишине они звучат оглушительно, тяжело, как приговор. Я задыхаюсь в ожидании. Я жду, что он снова усмехнётся – хищно, зло, что его глаза вспыхнут насмешливым огнём, что он скажет что-то жестокое, что рассмеётся мне в лицо, снова покажет мне, кто он есть. Или что вспыхнет, как прежде, что его затрясёт от злости, что он сожмёт кулаки и кинется на меня, припечатает к прутьям, рыча мне в ухо, что напомнит, что страх – это единственное чувство, которое я должна к нему испытывать.

Но он просто кивает. Медленно. Словно знал, что я это скажу. Словно это именно тот ответ, который он ожидал услышать. И мне становится страшнее, чем когда он рычит.

Зверь молчит, но я чувствую его. Каждой клеткой, каждым натянутым нервом. Тишина между нами вязкая, как чёрная смола, липкая, удушающая. Она пропитывает воздух, растекается между нами, как что-то осязаемое, давит на грудь, сжимает горло. Я не знаю, сколько прошло времени. Минуты? Часы? В этом месте не существует времени, здесь есть только он.

Я украдкой смотрю на него. Сгорбленный силуэт в тусклом свете лампы, широкие плечи, крепкие руки, испещрённые шрамами. Он кажется неподвижным, но я знаю, что он чует меня даже в темноте. Что слышит моё дыхание, улавливает малейшие движения. Он не человек.

Непонятно что. Кто он?

Оборотень? Как в фильмах ужасов? Как в старых бабушкиных сказках, которые она рассказывала мне шёпотом у тёплой печи, пока за окном выли настоящие волки? Тогда я смеялась, представляя огромных зверей с горящими глазами, прячущихся в лесах. Боялась, но всё равно смеялась. Тогда это было чем-то далёким, почти сказочным.

Но теперь он – передо мной.

Тот, кто разорвал мой мир на части. Тот, кто стал моим первым мужчиной.

Я сжимаюсь, ощущая себя куском тонкого стекла, покрытого трещинами. Это не должно было быть так. Не должно было быть таким. Ни одна девочка в детстве не мечтает, что это случится в клетке. С пленником. С монстром.

Он мой первый.

И я не знаю, что с этим делать.

Меня должно тошнить от одной мысли, что он касался меня, что я чувствовала его руки, его дыхание, его тяжесть. Но меня тошнит от другого. От того, что я больше не знаю, кто я теперь.

Вдруг его голос разрывает тишину, резкий, как удар.

– Расскажи о себе.

– Мне восемнадцать. Недавно исполнилось, – голос звучит глухо, будто я говорю в пустоту, но я знаю, что он слушает. Чувствую его взгляд. Тяжёлый, прожигающий.

Я сглатываю, сжимаю пальцы в кулак, ногти впиваются в ладонь, и всё же продолжаю.

– Я из маленькой деревни. Такой, знаешь, совсем маленькой, где один магазин и автобус три раза в неделю. Где после девяти вечера на улице ни души, только собаки воют, и воздух такой чистый, что кажется, будто можно пить его, как воду. Я там выросла. В старом доме с покосившейся крышей и скрипучими полами, в доме моей бабушки.

Я замолкаю, сглатываю вязкий ком в горле. Дом. Детство. Всё, что теперь кажется нереальным, далёким.