Александра – наказание Господне - стр. 4
– Значит, разорванная манишка?..
– Ответ на предложение стать его любовницей!
– А синяк под глазом?
– Это он попробовал назвать меня дурой набитой.
– А хромал тогда почему?
– Закономерный результат нежелательных для меня объятий и поцелуя. Тетечка, вы не беспокойтесь! Я умею за себя постоять! Например, когда мы жили в Канаде, один траппер[5] гнался за мной десять миль на собаках и отстал лишь после того, как я отстрелила ему ухо.
– Ухо?! – Графиня с неподдельным ужасом уставилась на племянницу. – Зачем ты это сделала?
Девушка пожала плечами.
– Как зачем? Он хотел на мне жениться, но я поставила условие: если его упряжка обгонит мою, я, возможно, подумаю над его предложением…
– И, как я догадываюсь, он не обогнал тебя, но, мой бог, зачем же лишать человека ушей?
– Так это в другой раз случилось! Он задумал меня украсть и взять силой…
Елизавета Михайловна быстро перекрестилась.
– Надеюсь, после этого он отстал от тебя?
– Нет, потом он предложил папе богатый выкуп – сто шкурок бобра и соболя…
– Чувствую, графу показалось маловато?
– Нет, папенька про это не узнал. Мой друг – Шаро-Ке-Те, вождь племени олманчей, пригрозил Уэдли, так звали этого траппера, снять с него скальп, и он оставил меня в покое.
– Как ты назвала этого вождя? Шаро?..
– Шаро-Ке-Те, что значит Быстрый, Как Молния. Он тоже хотел взять меня в жены…
– И ты сняла с него этот, как его … скальп?
– Нет, и за него я тоже замуж не пошла. Папенька объяснил ему, что наша вера не позволяет иметь двух жен. А у него была уже одна – Ласковая Козочка.
– Господи, козочки еще тут не хватало? – рассердилась тетка.
– Это скво Шаро-Ке-Те? – обиделась за бывшую подругу Саша. – Она очень милая и добрая женщина. И очень хотела, чтобы я поселилась в типи ее мужа. И даже пригласила его посмотреть на меня, когда мы на озере купались, – Саша с лукавой улыбкой взглянула на тетку. – И я ему так понравилась, что он даже подал мне одежду…
– Одежду?! – поперхнулась и на мгновение потеряла дар речи графиня. – Ты, что же, без одежды купалась?!
– А разве можно купаться в одежде? – больше тетки удивилась племянница.
Елизавета Михайловна растерянно покачала головой.
– Ну, знаешь, с тобой не соскучишься! Меня только одно интересует, есть ли голова на плечах у твоего дорогого папеньки? Мало того, что Ольге жизнь поломал, так и дочери постарался испортить! Разве подобает барышне твоего происхождения двадцать лет мотаться по свету, общаться с дурными людьми, терпеть лишения, потерять в конце концов мать – и все ради того, чтобы граф Волоцкий на склоне лет написал книгу, которую и читать никто не будет? Я-то уж этого никогда не сделаю!
Девушка обиженно закусила губу:
– Извините, тетя, но вы не правы! Книгу согласны издать не только в России, но и в Европе, и даже в Америке. Папу считают крупным ученым, совсем недавно его заметки о жизни африканских племен в окрестностях озера Виктория получили премию Королевского географического общества в Лондоне.
– Я, конечно, все понимаю. Не такая уж я дремучая дура, но пожертвовать жизнью жены и судьбой дочери… Только за это я непременно оторву твоему папаше голову!
Саша опустила глаза:
– Не нужно об этом, тетя! Папа очень любил маму и сам ее выхаживал, когда она заболела лихорадкой. И маменька его любила, она всегда мне говорила, что он лучший муж и отец на свете и, если бы ей привелось начать все сначала, она ни за кого другого не пошла бы. Вы не представляете, как папа переживал, когда она умерла. Целый месяц ни с кем не разговаривал. Придет к ее могилке, сядет рядом и молчит, лишь иногда принимается что-то шептать. Я вначале думала, он молится. Подошла как-то раз ближе, а он шепчет: «Олюшка, дорогая, прости меня, и за Сашеньку прости, и за то, что тебя не сберег!» …А вы говорите, «голову ему оторвать»! Да если меня кто так полюбит, я не задумываясь пешком на край света за ним уйду!