Александр - стр. 2

– По-маленькому.

– Хорошо, потому что с первым – это не ко мне. Но то, что больно, – это нехорошо. Что ещё?

– Часто хожу. Чаще, чем обычно.

– Это из-за чая, может? Вы ж его с Ариной только так и хлещете.

– …ещё кровь иногда бывает, – набравшись смелости, выпалил Александр.

– А, вот как, – притих Егорыч. – Ну, сейчас посмотрим. Раздевайся и садись на кушетку.

Александр разделся – до трусов, надеясь, что этого будет достаточно, и сел на холодную, обитую липким дермантином кушетку.

– Лимфоузлы немного увеличены, – ощупав с обеих сторон шею Александра, констатировал Егорыч. – Болел недавно?

– Так, простуда.

– Хорошо, теперь ложись на спину.

Александр лёг, и Егорыч надавил ему двумя пальцами на живот, чуть ниже пупка.

– Вот так не болит?

– Да вроде нет… – в охватившем его приступе ипохондрии Александр уже не мог понять, болит ли у него живот от давивших на него пальцев или от чего-то другого, о чём ему не хотелось даже и думать.

– «Вроде»?

– Нет, не болит.

– Хорошо. Теперь мне нужно тебя осмотреть, ну, ты понимаешь… изнутри. Ты не мог бы… э-э…

– Да, конечно, – старательно изображая невозмутимость, Александр стянул с себя трусы и тут же, чтобы прикрыться, как бы невзначай подогнул одну коленку.

– Так, а теперь ляг на бок.

Александр последовал указанию врача и теперь опасливо наблюдал за тем, что происходило у него за спиной. Егорыч выдавил себе на ладонь змейку вазелина из тюбика и смазал им указательный палец правой руки.

– Будет немножко неприятно и множко – не по-мужски, хе-хе, – хохотнул Егорыч и принялся за работу.

Для Александра это был первый в жизни осмотр такого рода, и это было действительно неприятно. И не столько даже из-за болезненных ощущений, сколько из-за неловкости: они с Егорычем, конечно, многое пережили и всякими друг друга видали, но такого между ними ещё не было.

– Знаешь, почему я люблю свою работу? – спросил Егорыч, нарушив наконец гнетущую тишину.

– Ну?

– Потому что, если спросят: «Чем занимаешься?», всегда можно ответить: «Да так, в жопе ковыряюсь», – и он разразился своим бармалейским смехом.

Александр тоже посмеялся, но больше за компанию.

– Хреново дело, – заключил каким-то непривычно серьёзным тоном Егорыч, закончив осмотр. – Увеличен твой каштанчик.

– Каш…

– Ну, простата, в смысле.

– Увеличен? – переспросил Александр. – А отчего это может быть?

– Не знаю, нужно анализы сдать. Может, простатит, может… в общем, обследоваться нужно, я выпишу тебе направления. Ты, кстати, уже решил, как день рождения будешь отмечать?

– А?.. Ну да, да… дома будем… как обычно, – отвечал Александр, а сам в это время думал о том, чтó ещё, о чём умолчал Егорыч, может быть, когда у мужчины увеличена простата, и, надевая штаны, он не сразу смог попасть ногой в нужную штанину.

Пока Александр ехал на работу, он чувствовал себя общипанной курицей. Внутри было зябко и неуютно, на коже до сих пор будто ощущался больничный холод и унизительная нагота тела, а всё произошедшее там, в кабинете у Егорыча, вспоминалось, как какой-то дурной сон, от которого хотелось поскорее проснуться. О том, что всё это произошло на самом деле, напоминали лишь подписанные Егорычем направления на обследования, которые Александр в спешке, садясь в машину, положил на приборную панель. И чтобы не видеть их, чтобы