Александр и Таис. История одной любви. Книга первая. Том 2 - стр. 32

Таис тогда подняла глаза к небу и поразилась его бесконечности и голубизне. В голове пронесся давний, еще египетский разговор о Барсине – тогда эта тема еще интересовала Таис. Александр обронил, что Барсина идеально подходит для своей роли.

– А что же со мной? – спросила тогда Таис.

– Причем здесь ты? Мы говорим о разных вещах.

– Мы говорим о женщинах в твоей жизни, – уточнила Таис.

– Кроме тебя в моей жизни нет женщин. Барсина не моя жизнь, а обслуживающий персонал.

– И какова ее роль? – не унималась Таис.

– Роль женщины при мне.

– В твоей постели.

– В моей постели она чрезвычайно редко. Или ты ревновать вздумала? – он улыбнулся.

– А ты, как всегда, все хочешь перевести в шутку, – она действительно тогда еще ревновала. – Я иногда думаю, что, если бы ты меня любил (Александр при этом «если бы» вытаращил глаза), то я была бы женщиной «при тебе».

– Ты неправильно думаешь. Именно потому, что я тебя люблю, ты никогда не будешь официальной подругой или женой.

– Ты еще и жениться собираешься?

– Может быть, а, может быть, и не раз, – он усмехнулся, но потом сменил тон, погладил ее подбородок. – Детка моя, доверься мне. Я знаю, что я делаю. Все это только ради твоего будущего и твоей безопасности. Не надо никому знать, что мы значим друг для друга. Во-первых, это никого не касается, – он несколько раз задумчиво кивнул головой. – Во-вторых, я не вечен, и надо сейчас побеспокоиться о том, чтобы тебе потом, без меня, не было плохо. Ты мне слишком дорога.

– Я не понимаю тебя! – Таис испугало это «не вечен».

– Милая! Кого моя мать вынудила уйти из жизни после смерти моего отца в первую очередь? Клеопатру – новую жену папы вместе с невинной дитятей. Кого я убрал, восходя на престол? Не скажу, что с большой радостью, но я это сделал. Потому, что такой мир и такие правила игры, – сказал Александр мрачно.6

Он сказал тогда – таков мир, не я его придумал. А сам нарушает его жестокие законы – наследники Дария живы, он не уничтожил возможных претендентов на трон царя царей. Александр поступает сейчас иначе, чем в начале своего пути, чувствует себя уверенней, живет своей головой, не слушает ничьих советов и плюет на традиции отцов и прадедов. Но он знает, что после него вряд ли найдется человек, у которого хватит благородства, мужества и власти жить так, как живет он.

Но это ужасное «я не вечен!» Таис отогнала страшную мысль. Он молод, силен, и безусловно, вне всяких сомнений – вечен, как эти горы с ледяными вершинами и это голубоглазое улыбающееся небо.

Александру оставалось жить под этим небом четыре года.

Интересный случай произошел в Нисе у подножья Кох-и-Нора. Ее жители отправили к Александру послов. Рослые, светлокожие и русоголовые, эти люди отличались от остальных народов Пенджаба. На удивленные расспросы нисийцы рассказали, что в незапамятные времена их привел в эту страну бог Шива, и они никогда никому не подчинялись. «Дионис», – сказал Александр и его глаза загорелись.7 Его догадка подтвердилась, когда он увидел холмы Нисы, поросшие оливами, лаврами, виноградом и плющом, как в далекой Элладе! Все это поразило эллинов до глубины души – они нашли страну и народ, который привел сюда Дионис, они действительно идут путем Диониса, сына Зевса. Александр не был бы собой, если бы не отметил это открытие празднеством в честь Диониса. Македонцы, украшенные венками из «темнолистного» плюща, возводили алтари в лесах, славили своего любимого бога, дарившего радость и забвенье от трудов и забот – пели, пили и веселились в его честь. В своем затуманенном вином воображении они видели себя не на этом краю земли, а в родной Элладе.