Алекс: восхождение дьявола - стр. 8
Я ее трахнул. Трахнул жену своего отца. Как это подло по отношению к нему. Ну и ладно, главное, что я любим и желанен. Если не им, то хоть кем-то.
Пенни, правда, получила от меня оплеуху, сказав после секса, что мне еще многому предстоит научиться, чтобы достичь небывалых высот отца, и, если я хочу привлекать девушек, чтобы те липли на мой член, как мухи на мед, должен много практиковаться и зарабатывать навык их совращать и заставлять течь от одного только взгляда хищника. А еще Пенни добавила, что с превеликой охотой поможет мне в этом нелегком деле, обучит нескольким приемам сводить девушек с ума. А свое предложение обосновала тем, что она не чужой мне человек, все-таки, и отпустила домой.
На следующий день Пенни, протрезвев, позвонила мне прямо с утра и попросила никому не распространяться о том, что между нами произошло вчера.
Я тоже, как и она, пребывал в шоке и забеспокоился, как теперь отцу в глаза смотреть. Но Пенни меня успокоила и предложила встречаться тайно и в крайнем случае, когда мне или ей совсем невмоготу будет без секса, чтобы отец ни о чем не заподозрил и не застукал нас на горячем. Она убедила меня, что в моем поступке нет вины и нет подлости, аргументируя тем, что мы, Норваты, все неправильные, от мала до велика, и были таковыми во всех поколениях. У каждого из нас в голове сидит если не пуля, то противотанковый снаряд, а старшие Норваты, отец и дед, поделившие между собой, походу, целый склад этих пуль и снарядов, сами же и основали беспредел в виде уютной семейной мафии вперемешку с пыточками и поработительными замашками, чем сознательно опорочили нашу фамилию. Что дед, что отец – помешанные на бабах, власти, пойле и антраците, мужланы, говорящие на жаргоне, поскольку большую часть своей жизни, в особенности, отец, провели под землей, занимаясь добычей антрацита. Вот и все, что их по-настоящему интересует в жизни. Никаких светлых ценностей, касательно рода Норват, там нет и не было.
Такие вот мы, Норваты, уродились
То ли гены у нас набекрень, то ли наследственные, требующие прогрессивного размножения проблемы с психикой, потому что мы слишком озабочены и больше напоминаем зверей, чем людей. Даже дед долго и нудно распинался о пошлой теории хищника, как истинной сущности любого из рода Норватов. Бабу, по его наставлениям, надо выбирать, включив обоняние, а не здравый смысл. Но это его личный бред, в который нормальному мне с трудом верилось, и проверять эту теорию на практике не возникало желания.
Я всегда знал, что отличаюсь от своей идиотской семейки в лучшую сторону, тем и довольствовался, что я не такой, как они, но молча.
Впитывать столь горькую правду о родне от кого-то, а тем более, от шлюхи Пенни, было стыдно и неприятно, но приходилось, ведь, как известно, родителей не выбирают. А то, что любовь и секс – совершенно разные, а главное, не всегда совместимые вещи, я и подумать не мог. Мама учила меня прекрасному, говорила, что мир построен совсем иначе, а вот Пенни это прекрасное с легкостью разрушила. Разворошила в моей голове все хорошее, подчистила ненужное, удалила сопляческие теории, а вместо этого загрузила в меня программу морального самоуничтожения, чтобы место в мозгах за зря не пустовало. Только я не догадывался, какие последствия от этой программы будут, в каком дерьме я окажусь.