Альбиносы - стр. 15

– Ну, вот! – обрадованно воскликнула бабушка. – Теперь это трапеза, а не пережевывание продуктов. Какой ты у меня все-таки молодец, что православный! – похвалила она внука.

Костя зарделся. Ему стало стыдно за недавний отказ идти на литургию и захотелось тут же рассказать обо всем, что с ним произошло.

– Прости меня, ба! Я…

– Бог простит! – перебила бабушка. – Все потом! Потом! – движением руки Варвара Тихоновна остановила внука. – Давай трапезничать уже! Голоден-то, поди?

Они сели за стол.

Мальчишка чувствовал, что бабушка хочет знать, откуда и почему он вернулся домой разноцветным ужасом, но не спешит заставлять его заново пережить минувший день, догадываясь наверняка, что это был какой-то кошмар.

Костя опустил голову и стал быстро работать ложкой, стараясь не смотреть на бабушку.

– Проголодался! – подтвердила та свою догадку.

Мальчишка оторвался от тарелки, распрямился и положил ложку.

– Что ты сказала батюшке, почему меня не будет? – напрягся он.

– Сказала, что у тебя проблемы в школе, – вздохнула Варвара Тихоновна.

– Так и есть! – Костик подскочил со стула. Посуда на столе брякнула.

– Ба! Так и есть! Честное слово! – он обрадовался, что не вынудил близкого человека лгать. – У меня проблемы! Были! Но теперь – все! Честное слово! Ты мне веришь! Никаких проблем больше не будет!

– Верю, мой мальчик! – вздохнула Варвара Тихоновна в очередной раз. И добавила:

– В твоем возрасте проблемы только начинаются.

Костя был счастлив, что недавний конфликт с бабушкой из-за его нежелания идти в церковь закончился. Он посмотрел на Варвару Тихоновну с любовью: какая она добрая!

* * *

Утром следующего дня, в половине девятого подростки, как воробьи на кормушку, привычно слетались на школьное крыльцо и, погалдев, разбегались по классам.

Костик заскочил последним, когда уже прозвенел звонок, на полшага опередив в дверях учительницу литературы. Он пронесся мимо своей парты и плюхнулся у задней стены, увешанной плакатами, на свободное место.

Восьмиклассники встали, приветствуя педагога.

– Вот что значит, Казанцев, влетать в класс на второй космической скорости, – отвечая на приветствие взмахом руки, начала урок Татьяна Андреевна.

Все обернулись.

– Тормозная ступень сработала только у последней парты, да? – пошутила учительница. – Спасибо, что стену не проломил!

Класс развеселился.

– Ну, все! Все! – Татьяна Андреевна постучала авторучкой. – Успокойтесь!

Она поправила очки, большим и указательным пальцами закрепляя их на кончике носа.

– Костя, иди на место! – приказала педагог. Она глянула поверх стекол, раскрыла журнал и присела.

Подросток медлил.

– Казанцев, я жду! – учительница повысила голос, требуя исполнения приказания.

– Я… это… – нехотя поднялся мальчишка, – можно я посижу здесь, Татьяна Андреевна! Ну, пожа-а-луйста! – протянул он.

Учительница поерзала на стуле, снова поборолась с очками на кончике носа, которые не хотели держаться, а так и норовили спрыгнуть на пол и, подумав, уступила:

– Сиди! Только если будешь болтать, я… – она погрозила пальцем, – я не знаю, что с тобой сделаю! Я не мамка родная!…

Одноклассники часто менялись местами. Педагоги относились к этому толерантно. Особенно, если пересаживались те, кто радовал успеваемостью. Костя был в их числе. Поэтому в поведении «хорошиста » Татьяна Андреевна не увидела ничего предосудительного. Никакой причины. Так, очередная мальчишеская блажь.